Глобальный экономический кризис наглядно показал устойчивость банков развития по сравнению с коммерческими. О месте банков развития в национальных экономиках и об их перспективах BG рассказал ДЖЕФФРИ НИКОЛСОН, руководитель консультационной практики PricewaterhouseCoopers в России.
BUSINESS GUIDE: Глобальный финансовый кризис серьезно подорвал возможности коммерческих банков по кредитованию долгосрочных производственных и инфраструктурных проектов. Станет ли посткризисный период этапом расцвета национальных банков развития, ведь, имея государственную поддержку, они сохранили уникальные возможности долгосрочного кредитования?
ДЖЕФФРИ НИКОЛСОН: Я бы не стал говорить о наличии у банков развития конкурентных преимуществ перед коммерческими банками в силу следующих причин.
Во-первых, банки развития и коммерческие банки преследуют разные цели. Одни призваны способствовать развитию экономики и общества, другие стремятся получить прибыль. Отсутствие прямой конкуренции с коммерческими финансовыми организациями — один из принципов деятельности большинства банков развития. Конечно, на практике интересы могут пересекаться, но тем не менее банки развития, как правило, кредитуют менее привлекательные проекты, например в высокорисковых или малорентабельных отраслях, с длинным сроком окупаемости.
Во-вторых, государственные средства, дополнительно выделяемые банкам развития помимо уставного капитала, предназначаются, как правило, на финансирование определенных проектов или программ — здесь они чем-то похожи на суверенные фонды. Таким образом, для финансирования проектов, не представляющих стратегической важности для государства в данный момент, банки развития ищут средства наравне с коммерческими банками (крупнейшие из которых в России также являются государственными или квазигосударственными). Кстати, банки развития часто выступают партнерами коммерческих банков при совместном финансировании проектов.
Учитывая, что темпы роста долгосрочного кредитования сократились практически до нуля (с 95% в 2008 году до 7% за девять месяцев 2010 года в номинальных ценах), можно ожидать оживления в данном направлении в ближайшее время.
Активность банков развития в этом направлении зависит от нескольких факторов. В том числе от их способности находить подходящие проекты и своевременно принимать решение о финансировании (сейчас срок рассмотрения проекта, например, в ВЭБе составляет около года), а также от способности успешно управлять рисками и существующим портфелем проектов.
BG: Привлечение средств для деятельности банков развития осуществляется как за счет взносов учредителей (правительства), так и за счет размещения банками своих ценных бумаг на рынке. По вашей оценке, стоит ли ожидать увеличения доли привлеченных на рынке денег по сравнению с бюджетными вложениями?
Д. Н.: Крупнейшие национальные банки развития (например, KfW) активно привлекают долгосрочные средства сторонних инвесторов для финансирования своих программ. Не отстают от них и российские банки: в 2010 году на внешние рынки вышел ВЭБ с программой евробондов на $30 млрд (пока размещено $1,6 млрд), есть опыт выпуска облигаций и у ЕАБР.
Соотношение средств, полученных от государства и привлеченных на внешних рынках, будет зависеть от ряда факторов, среди которых наличие достаточного количества проектов для размещения привлеченных средств, состояние рынков (банки развития привлекают деньги на долгосрочную перспективу, таким образом, им особенно важно правильно выбрать время выхода на рынок капитала), а также финансовых показателей банков развития, которые должны удовлетворить потенциальных инвесторов.
Поскольку государственные средства часто выделяются под специализированные проекты, наличие таких проектов может увеличить долю государственных средств в пассивах. Такая ситуация может сложиться, например, если банки развития обяжут "спасать" российские предприятия, испытывающие финансовые трудности в посткризисный период.
BG: Декларируемая задача банков развития не максимизация прибыли, а эффективное распределение долгосрочных финансовых ресурсов. Если взять работающие во всем мире банки развития, где они наиболее точно следуют указанной цели?
Д. Н.: Действительно, ни один из банков развития не декларирует прибыль целью своей деятельности. Тем не менее большинство из них, являясь заемщиками на рынке капитала, должны поддерживать рентабельность на приемлемом для инвесторов уровне.
Что касается эффективности распределения финансовых ресурсов, то тут, я считаю, некорректно сравнивать между собой банки развития, так как они все выполняют несколько разные функции и преследуют различные цели развития.
Как правило, каждый банк развития применяет свои методики оценки эффективности деятельности. Такие методики могут включать анализ отдельных показателей финансовой деятельности, показатели экономической и социальной эффективности реализуемых проектов или показатели успеха их реализации. Помимо этого при наблюдательных советах банков развития могут действовать специальные комитеты (деятельность которых может обеспечиваться специальными подразделениями внутри банка), делающие выводы об эффективности работы банков.
BG: Кредитование через банки развития — это фактически закамуфлированный способ поддержки того или иного проекта. На ваш взгляд, как должна регулироваться степень свободы банка в выборе кредитуемых проектов? Должна ли инициатива выбора проектов находиться в руках чиновников, а банку — отводиться лишь функция расчетного центра? Как в мире регулируется степень свободы банков развития?
Д. Н.: Существует три типа участия банков развития в финансировании проектов с разной степенью свободы принятия инвестиционных решений.
Первый — оказание агентских услуг правительству по реализации инвестиционных проектов и программ развития за счет целевых средств бюджета и иных государственных фондов (экспертиза проектов и программ, администрирование государственных финансовых средств в качестве агента правительства) — в этом случае банк развития выступает как расчетный центр и частично как центр инвестиционной экспертизы. Решение о финансировании в данном случае, как правило, подлежит одобрению наблюдательным советом банка.
Второй — финансирование индивидуальных инвестиционных проектов путем совершения операций от своего имени и принятия на себя инвестиционных и кредитных рисков (в форме участия в капитале других юридических лиц и предоставления им средне- и долгосрочных кредитов, организации размещения юридическими лицами ценных бумаг, предоставления банковских гарантий и др.) — в этом случае банк развития действует в соответствии с утвержденными целями и принципами своей деятельности и в условиях ограничений, установленных на параметры финансируемых проектов (это может быть размер проекта, его срок, область экономической деятельности, в которой реализуется проект и т. д.). Соответствие финансируемых проектов указанным параметрам, как правило, контролирует государство через процедуры корпоративного управления.
Третий — финансирование однородных проектов в рамках собственных специализированных программ, направленных на развитие приоритетных в социально-политическом отношении секторов экономики (например, малый или средний бизнес, жилищное строительство) — в этом случае параметры программ также утверждаются государством, которое впоследствии контролирует их исполнение.
Банки развития, как правило, являются более мобильными в принятии инвестиционных решений, чем органы государственной власти, помимо этого они являются центрами экспертизы проектного финансирования, а также, являясь финансовыми институтами, могут привлекать на цели развития средства сторонних инвесторов. Таким образом, использование их только как расчетных центров не является эффективным.
Важен и вопрос о свободе банков развития в принятии решений по потенциально убыточным проектам. Здесь подходы также разнятся и определяются текущими государственными приоритетами. Поэтому, как правило, в этом вопросе у банков развития гораздо меньше свободы.
BG: Российские ВЭБ и ЕАБР, в капитале которого высока доля России, относительно недавно заявили о своих планах и проектах. По вашей оценке, сравнима ли динамика их деятельности с аналогичными финансовыми институтами в других странах?
Д. Н.: При сравнении банков развития необходимо учитывать, что они работают в разных странах, с разными масштабами и степенью развитости экономик. Если говорить о финансовых показателях, то, на мой взгляд, российские банки развития показывают хорошую динамику с учетом того, что созданы они были совсем недавно и большая часть их деятельности пришлась на период кризиса, когда инвестиционная деятельность была приостановлена практически во всем мире. Например, отношение суммарного объема выданных кредитов и гарантий ВЭБа (оцененные по паритету покупательной способности) к ВВП составляет на конец 2009 года 0,3%, что сравнимо с показателями банков развития стран БРИК (китайский банк развития — 0.98%, бразильский банк развития — 0,55%, Индустриальный банк развития Индии — 0,36%) и Европы (немецкий банк развития — 0,44%).
BG: В заявлении глав стран G20 (в числе подписавших — президент РФ Дмитрий Медведев), сделанном на Питсбургском саммите, говорится, что национальным банкам развития (а также Всемирному банку) стоит больше внимания обращать на такие проблемы, как глобальное изменение климата и продовольственная безопасность. Это потому, что другим банкам эти проблемы не интересны или учредители банков развития стремятся застолбить для своих финансовых институтов нишу, которая раскроет свой потенциал через 10-20 лет?
Д. Н.: Продовольственная безопасность и глобальное изменение климата считаются насущными проблемами мирового сообщества, решать которые необходимо начать уже сейчас. Тем не менее однозначного подхода к их решению не существует — необходимы поиски новых технологий, возможны масштабные проекты, несущие существенные риски и не всегда — финансовую выгоду. Такие проекты редко интересны коммерческим банкам и традиционно являются прерогативой банков развития.
BG: Глобальный кризис показал шаткость мировой финансовой структуры. В чем, на ваш взгляд, может состоять миссия банков развития по ее укреплению и предотвращению новых волн финансового кризиса?
Д. Н.: Банки развития должны способствовать повышению прозрачности и открытости экономик, в которые они вкладывают средства, в том числе повысить контроль за целевым использованием финансирования, способствовать совершенствованию финансовых рынков развивающихся стран, в том числе с точки зрения местного законодательства. Банки развития должны играть роль наблюдателя, который мог бы вовремя выявить экономическую нестабильность и способствовать принятию мер по ее устранению.
Помимо этого банки развития должны лучше управлять собственными рисками при существенных масштабах деятельности и нестандартных рисках, принимаемых многими такими банками: цена ошибки может быть слишком высока.