России не суждено снискать лавры главного балканского миротворца, а Виктору Черномырдину — стать кандидатом в нобелевские лауреаты мира. Однако то, что делает Черномырдин, необходимо России.
На прошлой неделе президент СРЮ Слободан Милошевич резко сменил тон. С воинственной риторики он перешел на вполне миролюбивую и даже написал Биллу Клинтону письмо с просьбой о личной встрече.
Основная заслуга в этом принадлежит российскому посланнику Виктору Черномырдину. Впрочем, едва ли Милошевич это когда-нибудь признает. Он вообще старается игнорировать шаги Москвы, направленные на политическое разрешение косовского кризиса. Сербский лидер не раз вовлекал Москву в неблагодарную борьбу за интересы Белграда, требовал военной помощи, просился в российско-белорусский союз, а когда дело дошло до мирных переговоров — повернулся к американцам.
Такое уже было. В последний год боснийской войны 1992-1995 годов тогдашний спецпредставитель президента России на Балканах Виталий Чуркин около 30(!) раз летал в Югославию, готовя мир в Боснии, а заодно выводя Белград из-под удара Запада. Но подписал Милошевич в конце концов договор, разработанный эмиссаром Клинтона Ричардом Холбруком. И, кстати, благословил американское присутствие в Боснии.
То же самое повторится теперь с Косово. Через неделю-другую в Белград приедет любимый собеседник Милошевича Холбрук, и президент Югославии, еще недавно клявшийся, что ни один иностранный солдат не ступит на "святую сербскую землю", согласится на присутствие НАТО в Косово.
Тем не менее России не стоит рвать на себе волосы и закатывать истерику: мол, сербы нас забыли, американцы вытерли об нас ноги.
Россия просто обязана делать то, что делает Черномырдин.
Москва порождает иллюзии
Прежде всего потому, что вольно или невольно Москва подтолкнула Белград к конфронтации. В частности, на вопрос: "Почему Милошевич решился воевать с НАТО?" — многие югославские собеседники отвечали корреспонденту Ъ так: "У Милошевича были мотивы спровоцировать натовские бомбардировки. Но окончательно его переход на жесткие позиции произошел после неудачно брошенной фразы президента Ельцина: 'Сербов мы в обиду не дадим'. Эта фраза была понята в Белграде как готовность Москвы ввязаться в войну на стороне сербских братьев".
Милошевич говорил народу: неважно, что на нас падают бомбы, вот-вот придут русские со своими С-300 и ядерными бомбами, и тогда НАТО не поздоровится. Этот тезис активно пропагандировало государственное телевидение Сербии. Вот, к примеру, его главные новости на протяжении пяти дней: "Россия приняла решение направить в Адриатику свой военный корабль", "Российский боевой корабль 'Лиман' готов направиться к берегам Югославии", "'Лиман' вышел из бухты", "'Лиман' прошел черноморские проливы", "Боевой русский корабль — у наших берегов!".
При этом ни разу "Лиман" не был показан вблизи — иначе телезрители непременно увидели бы ржавчину на его не слишком внушительных бортах. И большинство сербов осталось уверено: российский "Лиман" — это почти что авианосец.
"Клятвенные обещания российских левых прийти на помощь братьям сербам сеют ложную иллюзию о готовности России вступить в войну и продлевают агонию, приводя к новым бессмысленным жертвам",— сказал в беседе с корреспондентом "Власти" вице-премьер Черногории Драгиша Бурзан.
Это и есть вторая причина активности спецпредставителя российского президента. Кто-то должен был развеять иллюзии и честно сказать сербам: Россия воевать за сомнительные интересы Белграда не будет.
Черномырдин говорит правду
Откровения Черномырдина подействовали на сербов как холодный душ. Они, а не воинственные заявления генералов арбатского военного округа и патриотические призывы депутатов Думы побудили Белград пересмотреть свою позицию и начать искать компромисс.
В отличие от прежних российских эмиссаров, в изобилии наезжавших в Белград, в том числе Примакова, Черномырдин не спрашивал Милошевича, на какие уступки тот готов пойти. Он доходчиво, но жестко объяснил сербскому лидеру, какие уступки от него требуются. Только такой тактикой можно добиться результатов в переговорах с Милошевичем.
Уже в ходе первой встречи с югославским президентом, продолжавшейся более восьми часов, Черномырдин выбил из Милошевича самое главное — согласие на ввод международного военного контингента в Косово. Последовавшие затем невразумительные оговорки Белграда, что речь, дескать, шла лишь о гражданском присутствии в Косово, ничего не изменили. Они лишь подтверждают, что Милошевич запоздало спохватился: он выложил российскому представителю свой главный козырь, который надо было бы приберечь для торговли с американцами.
Имея такую карту, Черномырдин мог успешно нажимать на западных собеседников, подталкивая их к разумным компромиссам. И он это сделал. После беседы с Черномырдиным Клинтон впервые заговорил о возможном прекращении бомбардировок Югославии.
Так что усилия России оказались не напрасными.
Белград поддерживает левых
Москва не могла себе позволить остаться в стороне от балканского миротворчества и по внутриполитическим соображениям. Югославская война стала едва ли не главной внутрироссийской проблемой. На волне антинатовских настроений КПРФ и ее союзники всерьез стали готовиться к реваншу. Призывы к защите сербских братьев должны были стать прологом к призывам свергнуть "прозападный режим Ельцина". В этом Зюганову активно подыгрывал официальный Белград.
По информации Ъ, на последнем заседании Общества югославских граждан в Москве был сделан вывод, что "реальную поддержку борьбе сербского народа с натовскими агрессорами" в России оказывают только КПРФ и другие левые и патриотические партии, со стороны же официальных российских властей эта помощь практически не оказывается.
Инициатор создания Общества югославских граждан в Москве и главный координатор его деятельности — посольство СРЮ в Москве. Так что фактически оно, а не просто группа каких-то граждан, поблагодарило российских коммунистов за поддержку.
Впрочем, это не сенсация, а очередное подтверждение ставшего давно очевидным факта: главной целью белградского режима является не получение поддержки от России, а содействие приходу к власти в нашей стране сил, которые готовы оказывать эту поддержку в любом виде и любой ценой. Иными словами, содействие нерушимому блоку коммунистов и беспартийных патриотов.
Эту политику Милошевич проводит уже давно. 19 августа 1991 года, когда в Москве было объявлено о создании ГКЧП, в Белграде начался настоящий праздник. Окружение Милошевича славило московский путч. Параллельно писались приветствия Янаеву и компании. Отрезвление наступило лишь после ареста путчистов.
Но и после этого Милошевич продолжал делать ставку на противников "антинародного режима Ельцина". В Белград непрерывной чередой тянулись отставные генералы и записные патриоты. Отрабатывая вложенные в них деньги, они с металлом в голосе говорили о поддержке россиянами "принципиальной политики Слободана Милошевича, которая противостоит империалистической агрессии".
Белград не смущало, что никакого политического веса у себя на родине красиво говорящие патриоты не имели. Милошевич продолжал верить в торжество коммуно-патриотизма в России.
КПРФ злится
Сегодня югославский президент действует более тонко. На словах он поддерживает усилия президента России и его спецпредставителя по политическому урегулированию косовского кризиса. Но на деле продолжает подыгрывать российским левым. Например, он всегда находит время для встреч с левыми депутатами Думы и оказывается слишком занят, когда приезжают российские демократы. Не устраивают Милошевича даже центристы. Он делает ставку только на Зюганова.
В этой ситуации миссия Черномырдина стала костью в горле КПРФ. Зюганов не смог скрыть своего раздражения и даже опустился до оскорблений: "Черномырдина надо воспринимать не как спецпредставителя, а как спецразрушителя, спецагента или, если угодно, как своеобразную политическую ширму, за которой втихую идет сближение позиций Москвы и Вашингтона по отношению к ситуации на Балканах. Черномырдин, не внеся ни единого сколько-нибудь серьезного и конкретного предложения по прекращению войны против Югославии, ездит по миру, чтобы оправдать международный разбой в отношении этой страны".
В условиях, когда умеренная линия Кремля обозначила ясную перспективу балканского мира, когда Милошевич начал заигрывать с США, иной реакции российских коммунистов трудно было ожидать. Они поняли, что битву за Югославию (а стало быть, и за власть в России) они проигрывают.
Черномырдин не снискал России лавров главного миротворца. Но он добился более важного: Россия не втянулась в конфронтацию с НАТО. И избежала мировой изоляции.
ГЕННАДИЙ СЫСОЕВ
ЧЕРНОМЫРДИНУ ПОНАДОБИЛОСЬ ВОСЕМЬ ЧАСОВ, ЧТОБЫ ОБЪЯСНИТЬ МИЛОШЕВИЧУ: РОССИЯ ВОЕВАТЬ ЗА СЕРБИЮ НЕ БУДЕТ