Европейский Союз
Еврократии больше нет
Ровно неделю назад на спешно созванной пресс-конференции Жак Сантер объявил о коллективной отставке возглавляемой им Европейской комиссии. Мало кто сомневался тогда, что отставка не более чем хитрость и на самом деле члены Еврокомиссии вовсе не собираются уходить. Этого не отрицали и сами комиссары. Но они жестоко просчитались.
После того как независимые аудиторы, расследовавшие факты коррупции в исполнительных органах ЕС, опубликовали свой доклад, специалисты были единодушны: коллективная отставка для членов Еврокомиссии — лучший способ сохранить свои портфели. Действительно, несмотря на резкий тон, в докладе не было почти ничего нового. Что еврокомиссары работают из рук вон плохо, давно всем известно. Также как и то, что в исполнительных органах ЕС процветает протекционизм. Некомпетентность комиссаров и сотрудников Еврокомиссии вошла в пословицы. Единственное, чего могли комиссары бояться,— обнародования конкретных фактов коррупции. Но обвинения, которые выдвигались как минимум против четырех из них, фактически так и остались недоказанными.
Поэтому у комиссаров были все основания полагать, что пары жестов доброй воли — благородного объявления об отставке и благоразумного введения чуть более жесткого "морального кодекса" члена КЕС — будет вполне достаточно, чтобы лидеры государств Евросоюза сперва дали им доработать до конца года (в качестве исполняющих обязанности), а затем, раскаявшихся и преобразившихся, снова назначили на их посты.
Еврократы не учли только одного — неприязни, которую питают президенты и премьер-министры стран ЕС к своим общеевропейским коллегам. Их нетрудно понять: ведь расплачиваться за непопулярные, а часто и не слишком продуманные решения Еврокомиссии приходится национальным правительствам — народ спрашивает не с каких-то комиссаров, а со своих министров. Кстати, при том, что ответственности у членов Еврокомиссии меньше, зарплата у них выше, да и льгот больше.
Главы государств и правительств решили не упускать момент. Они почти единодушно (само по себе большая редкость!) поддержали предложение Тони Блэра "сделать выводы" и провести кардинальную реформу исполнительных органов ЕС, поставив их под более жесткий контроль со стороны политического руководства Союза. И объявили, что до конца месяца объявят новый состав Еврокомиссии.
Не обошлось и без откровенной мести. Все тот же Блэр заявил, что не допустит сохранения для проштрафившихся членов КЕС льгот и выплат, которые положены уходящим в отставку комиссарам. Решимость Блэра тут же разделили большинство его коллег по ЕС. Так что на выходное пособие — примерно по $1,5 млн каждому — отставные комиссары могут не рассчитывать.
США
"У меня украли победу!" — возмутился британец Леннокс Льюис сразу после боя за титул чемпиона в супертяжелом весе по трем главным боксерским версиям (WBA, IBF и WBC). Все прогрессивное человечество вступилось за права Льюиса и принялось разыгрывать истерический спектакль под названием "Ограбление века". Но весь этот вой — всего лишь продолжение шоу. И справедливость тут ни при чем. В этой игре слишком высоки ставки, и раз Льюиса "обокрали", значит, он этой ставки не заслужил.
Драматургия шоу состоит в одном вопросе: кого мир назначит самым здоровенным мордобойцем уходящего тысячелетия? Драматургия боя еще проще: кто кому набил морду?
Итак, по первому вопросу. Победа Льюиса отобрала бы у Америки самое святое и дорогое — абсолютное чемпионство среди больших мужчин. Ведь в боксе "размер имеет значение": хотя в легких весах гораздо больше настоящих мастеров, публика предпочитает "супертяжей". Они делают триллер.
Так вот, положа руку на сердце, хотим ли мы назвать Льюиса своим кумиром, великим чемпионом, человеком столетия, самым сильным мальчиком в классе и т. п.? Хотим. Но не можем. Потому что была еще драматургия боя.
Что мы увидели на ринге? Что-то не слишком интересное. Ну, было несколько острых моментов, когда Льюс ставил Холифилда в угол и собирался его нокаутировать. Но не собрался. Силы были слишком равны и напряжение слишком велико. А главное — преимущество Льюиса ощущалось лишь в первой половине боя. Потом Холифилд понял, что выглядит плохо, и решил просто набить Льюису морду. Не очень-то у него получилось, но он старался. И тут мы увидели растерянного Льюиса — парень думал, что победа уже в кармане. Концовка смазана, Холифилд остался с набитой, но честной физиономией, а Льюис при всех своих "очковых" преимуществах совсем не похож на чемпиона всего-всего мира среди всех-всех людей. И не говорите про компьютер, насчитавший 348 точных попаданий Льюиса против 130 Холифилда. Компьютер ни черта не смыслит в боксе!
Спору нет, Льюис выиграл по очкам. Но для триллера, в котором он участвовал, этого мало: люди пришли смотреть на нокаут, на человеческую драму, на победу моральную и физическую. Холифилд оказался мужчиной: он дрался до последнего и вырвал концовку. Он сделал триллер и честно отработал свои $20 млн. А Льюис — свои $10 млн. Это все, что он заслужил.
Великобритания
Мердоку впервые сказали "нет"
Комиссия по монополиям и слияниям британского министерства торговли запретила компании BSkyB, входящей в бизнес-империю Руперта Мердока, приобрести британский футбольный клуб Manchester United (официально это решение будет объявлено в середине апреля). Комиссия сочла, что такая покупка противоречит общественным интересам и нарушает правила добросовестной конкуренции. Для Мердока, который никогда не встречал сопротивления со стороны сменяющих друг друга кабинетов, это не просто поражение. Это настоящее оскорбление.
Комиссия имела все основания отказать Мердоку в его желании стать за 624 млн фунтов владельцем ведущего английского клуба. Купив Manchester United, Мердок оказался бы вне конкуренции во всем, что касается проведения тендеров на право трансляции матчей английской премьер-лиги. Руководство Manchester United имело бы возможность передавать материнской компании конфиденциальную информацию о предложениях, поступающих от конкурентов BSkyB. Конечно, BSkyB представила гарантии, что этого не случится. Но комиссия сочла их неудовлетворительными.
Впрочем, гарантии — это, разумеется, только повод. Настоящую причину отказа следует искать в отношениях Тони Блэра и Руперта Мердока. Не секрет, что именно поддержка, оказанная информационной империей Мердока, помогла Блэру стать премьер-министром. Первый год премьерства Блэра ознаменовался принятием нескольких законов, в той или иной степени отвечавших интересам Мердока. Поэтому в последнее время Блэр не упускает шанса продемонстрировать свою независимость от австралийского миллиардера. И теперь явно действует по принципу "что хорошо для Мердока, плохо для Британии". Впрочем, чаще всего так оно и есть.
Ирландия
Святой Патрик переехал в Америку
Второй год подряд ирландцы, проживающие в Ирландской Республике и Северной Ирландии, отмечают День святого Патрика по-сиротски. Все, кто хоть что-то значит в ирландской политической жизни — от премьер-министра Ирландии Берти Ахерна до лидера североирландских католиков Джерри Адамса и главного министра Северной Ирландии, лидера ольстерских протестантов Дэвида Тримбла — встречали главный праздник своего народа вдали от него — в Вашингтоне, в обществе американского президента Билла Клинтона.
Обмен подарками, праздничными речами, в которых американский президент, ирландский премьер и лидеры ольстерских общин уверяли друг друга в чувстве искренней дружбы и делились абсолютной уверенностью в необратимости мирного процесса в Северной Ирландии, занимали первые полосы американских газет и большую часть выпусков теленовостей. Все это убеждало американскую публику, и в первую очередь миллионы граждан США ирландского происхождения, в величайшем триумфе американской внешней политики и лично президента Клинтона и вице-президента Гора, добившихся установления мира в Ольстере.
В самой же Северной Ирландии было не до празднеств. Пока руководители ольстерских католиков и протестантов помогали демократам набирать предвыборные очки, в Белфасте были совершены два теракта. Бомба, заложенная протестантскими террористами из организации "Защитники красной руки", убила женщину-адвоката, которая известна всей Британии как ведущий юрист североирландских католиков. А на следующий день был застрелен руководитель "Защитников красной руки". Но эти новости в американских средствах массовой информации много места не занимали.
Франция--Япония
Renault выбросила на ветер $5 млрд
Такова реакция экспертов на решение французской компании приобрести 35% акций второго по величине японского производителя автомобилей — Nissan Motor Co.
Всю минувшую неделю специалисты мучительно пытались ответить на вопрос: что заставило преуспевающую французскую компанию решиться на такое рискованное предприятие?
Предположения о поглощении были отвергнуты сразу. Более 35% акций Nissan Renault приобрести не могла — иначе в соответствии с японским и французским законодательствами ей пришлось бы брать на себя обязательства по корпоративному долгу Nissan, а он оценивается в $17,9 млрд. Но реформировать японскую компанию, не установив над ней финансового и административного контроля, практически невозможно. А 35% акций для контроля недостаточно.
Версия о том, что с помощью Nissan, имеющей широкую дилерскую сеть в США, Renault намеревается проникнуть на североамериканский рынок, также оказалась несостоятельной. Дело даже не в том, что у самих японцев дела в Америке идут не так уж хорошо: их последнюю рекламную кампанию специалисты сочли одним из самых крупных провалов в истории рынка. "Даже самый ушлый дилер Nissan не сможет продать здесь продукцию Renault. Мы, американцы, просто не покупаем такие машины. Нам не нравится этот странный дизайн, тесный салон и слабый двигатель",— заявил по этому поводу один из ведущих американских экспертов автомобильного рынка.
В конце концов эксперты придумали третье объяснение: мол, Renault заинтересована не в американском, а в азиатском рынке, на котором позиции Nissan особенно сильны. В долгосрочной перспективе завоевание Азии принесет французам неслыханные прибыли. Однако и эта версия продержалась недолго. Ведь прежде чем завоевывать азиатский рынок, необходимо вылечить Nissan. А для этого, как уже было сказано, приобрести 35% акций недостаточно.
Короче говоря, мотивы Renault так и остались загадкой. Остаются два варианта: или эксперты Renault, готовившие сделку, самые умные эксперты в мире. Или наоборот.