Индустрия "Кино"

Кажется, с Цоем сделали уже все, что можно. Он проходит все те же фазы, которые прошел Высоцкий, за исключением фазы запрета. Ему ставят памятники, его именем называют улицы и астероиды. Он есть в школьных учебниках и на почтовых марках. Друзья разделились на тех, кого от вопросов о нем тошнит, и на тех, кто стал "профессиональным другом Цоя",— совсем как с Высоцким.

Неизданных песен нет. Перепели его все, от депутата-металлиста Андрея Ковалева и актера Гоши Куценко до удмуртских "Бурановских бабушек" и американской группы Brazzaville. Осуществленный в 2000 году трибьют "Кинопробы", включавший среди прочего "Кукушку" в исполнении Земфиры и "Видели ночь" Zdob Si Zdub, сам по себе стал классикой. В новом веке люди уже успели написать книгу о том, что было бы, если бы Цой не умер, и дорисовать компьютерную графику в его главной киноработе "Игла". Ремиксам нет числа: в этом году, например, отличился всемирно известный диджей Пол Окенфолд, выпустив танцевальную версию песни "Хочу перемен". Слава богу, экс-коллеги Виктора Цоя по "Кино" вовремя опомнились и не стали воссоединяться для исполнения старых песен то ли с голографическим, то ли с кинопроекционным лидером.

По фильмам о Цое, появившимся на ТВ в августе, когда исполнилось 20 лет со дня его гибели, стало ясно, что тема близка к полной амортизации. Опросили всех — соучеников, школьных учителей, товарищей по ранним музыкальным опытам и по съемочной площадке. Все, что мог, рассказал здравствующий, слава богу, отец музыканта Роберт Максимович. Молчание все эти годы хранит только Наталия Разлогова, женщина, которая была рядом с ним в последние два года жизни. Она могла бы рассказать самое интересное: что чувствовал андерграундный музыкант, превратившийся в главного поп-артиста страны? О чем мечтал в последние, "айзеншписовские" годы жизни, что слушал, кого слушался, куда хотел идти? Это могло бы быть, возможно, самое сенсационное интервью в истории русского рока. Но она молчит. Носит все это в себе.

Нет, ну в принципе ему еще могут посмертно дать народного артиста и учредить премию его имени, это, видимо, все не за горами. В целом процедура канонизации близка к финалу.

Как и в истории с Владимиром Высоцким, наступает фаза, когда Виктора Цоя нужно осмысливать заново, с нуля. Молодые люди по-прежнему поют его песни в подземных переходах, но многим из них все про Цоя нужно объяснять заново: они не застали ни советского андерграунда с магнитиздатом, ни первых "Иглы" с "Ассой". Для них это просто песни и крутой восточный человек на картинке. Он может быть из какой угодно страны и из какого угодно времени, он просто крутой. Пока на Цоя не нашелся достойный Оливер Стоун, который снял бы свое "Кино". Пока есть проекты "к дате", создатели которых, прежде всего, эксплуатируют находки "Кинопроб". Но и ищут новую тональность в разговоре.

Для концертного проекта "20 лет без "Кино"" будут созданы специальные оркестровые аранжировки песен Виктора Цоя. Над ними работает петербургский композитор Игорь Вдовин, человек с эталонным вкусом, только что адаптировавший песни "Кино" для фильма "Игла. Remix". К списку завсегдатаев больших сборных рок-концертов ("Король и шут", "Ночные снайперы", "Пикник", "Мельница" и др.) добавились два имени, которые для 2010 года значат, возможно, не меньше, чем имя Цоя для 1990-го. На сцену "Олимпийского" выйдет Noize MC, и вряд ли дело обойдется одной лишь рэповой читкой в проигрышах между знакомыми куплетами. Выступит также Земфира, репертуар которой пополнился недавно цоевской песней "Попробуй спеть вместе со мной". Уже этих двух персонажей достаточно, чтобы набор участников поминального концерта выходил за рамки понятия "обойма".

СК "Олимпийский", 7 октября, 20.00