Законодательная клиника

Опубликованное 13 сентября постановление правительства, касающееся типовых правил страхования участников клинических исследований (КИ), сделало невозможным проведение КИ в России. Если ошибку не исправить, отечественный рынок КИ прекратит существование. Таков, по мнению СВЕТЛАНЫ ЗАВИДОВОЙ, исполнительного директора Ассоциации организаций по клиническим исследованиям, один из первых результатов принятия нового закона "Об обращении лекарственных средств".

— Как участники рынка КИ оценивают новый закон "Об обращении лекарственных средств"?

— На нашем рынке очень важны сроки получения разрешений на проведение клинических исследований. Европейская директива, например, устанавливает четкий срок выдачи разрешения — 60 дней. Раньше в России этот срок не был регламентирован, на практике это занимало 120-140 дней. Конечно, российский рынок от этого страдал. Что происходило? Сейчас во всем мире существует практика конкурентного набора пациентов: исследование размещается одновременно в нескольких странах, и после получения одобрения уполномоченных органов начинается набор пациентов. Когда запланированное число пациентов включено, набор прекращается. К примеру, международная компания планирует КИ с участием 2 тыс. пациентов. Пока представители компании в России обивали пороги Росздравнадзора, их зарубежные коллеги быстро получали разрешения национальных регуляторов и начинали набор пациентов. К тому времени, когда наши игроки получали на руки необходимые документы, набор уже заканчивался. Российский рынок оставался ни с чем. Кто не успел — тот опоздал. С 1 сентября действует норма, приблизившая наши сроки к европейским. Сейчас это 40 рабочих дней, в ЕС — 60 календарных. То есть "на бумаге" мы стали конкурентоспособными. Как будет на деле, пока сказать трудно, но надежда на улучшение появилась.

— То есть все хорошо?

— Это едва ли не единственная новация, которая нас радует. Главная проблема для КИ в России — это чиновник. В законе все оказалось перекручено. В первую очередь в вопросе регистрации. Раньше при регистрации препарата в России принимались результаты международных многоцентровых клинических исследований (ММКИ). И такая практика существует во всех развитых странах: не важно, где проводились исследования, главное, чтобы они проводились в соответствии с международным стандартом ICH GCP.

По новому закону компания приходит на регистрацию с готовым досье, а ее отправляют проводить локальные КИ.

Из-за локальных исследований процедура регистрации ненужным образом усложняется, а вывод инновационных препаратов на рынок затягивается. С принятием этой нормы Россия оказалась отброшена на 10-15 лет назад.

Усложнился и процесс проведения КИ. Например, неоправданно ужесточены требования к квалификации врача-исследователя. Раньше исследователем мог быть врач, имеющий двухлетний опыт работы по программам КИ. Сейчас входной порог — пять лет.

Но российский рынок КИ пока еще молод. И исследователей с пятилетним стажем недостаточно. Особенно болезненно это будет для региональных больниц: они теряют возможность вырастить такого специалиста. Если раньше больница не участвовала в КИ, где она возьмет специалиста с таким опытом? По нашим оценкам, мы теряем около 25% действующих сейчас исследователей и практически закрываем вход на рынок для регионов.

— На этот случай в законе появилась норма о взаимном признании результатов исследований, проведенных в других странах, если Россия подписала с ними соответствующий договор.

— Включение этой нормы в закон было частью уже названного "компромисса", и она многих ввела в заблуждение. На самом деле эта норма не значит ничего, она совершенно мертвая, потому что результаты клинических исследований не могут быть предметом взаимного признания между странами. Клинические исследования инициируют и проводят фармацевтические компании, а не государства. Более того, если Россия формально готова заключить такой договор, значит, она готова без оценки признавать результаты любых исследований, проведенных на своей территории.

— Ваша оценка функционирования рынка КИ в первый месяц после вступления в силу нового закона?

— Во всем мире требуется не только первичное одобрение, но и этическое сопровождение в ходе КИ. Комитет по этике при Росздравнадзоре, который раньше этим занимался, с 7 сентября прекратил прием как вторичной документации по текущим исследованиям, так и информации по безопасности исследуемых препаратов, хотя раньше обещал довести дела до конца. В результате компании в замешательстве: они обязаны в короткие сроки — в течение семи дней — подавать данные по безопасности, а куда идти, не понимают. Если этическое сопровождение КИ будет неадекватным, регуляторы в ЕС и США просто не примут их результаты, и компании потеряют потраченные деньги.

К середине сентября в Минздравсоцразвития также не был сформирован отдел, отвечающий за КИ. Создается впечатление, что мы со своими проблемами никому не нужны.

— 13 сентября было утверждено постановление правительства по типовым правилам страхования участников КИ. Что оно меняет?

— Оно сделало невозможным проведение КИ в России — не только ММКИ, но и локальных исследований, которые необходимы для регистрации препарата. Процедура заключения договора страхования прописана так, что мы технически не сможем получить разрешение на КИ. По закону договор страхования входит в пакет документов на получение разрешения. Чтобы заключить договор, нужно приложить к письменному заявлению копии информационных листков пациентов, а к договору обязательного страхования — списочный состав пациентов с указанием ФИО, даты рождения, паспортных данных и места жительства.

То есть списочный состав пациентов и копии информационных листков (их подписывает пациент, когда соглашается принять участие в исследовании) нужно представить еще до того, как получено разрешение на КИ. Получить согласие пациента до того, как получено разрешение, невозможно, и это противоречит всем международным нормам. До начала исследования в принципе неизвестно, кто обратится к врачу, даст согласие на участие, удовлетворит критериям включения и будет включен в исследование. И даже после начала исследования список пациентов может пополняться достаточно долго. Набор пациентов не одномоментная процедура — это долгий процесс. Он может занимать месяцы, а в длительных исследованиях — и несколько лет (два-три года).

Нигде в мире для заключения договора страхования не требуются списки пациентов — договор заключается на исследование в целом. Так было и в России до сих пор: в договоре указывалось общее количество застрахованных. Раскрытие персональных данных очень усложнит работу компаний и жизнь пациентов. Под угрозу ставится соблюдение врачебной тайны, ведь доступ к персональным данным получат и фармацевтическая компания, и страховщик.

В общем, создан замкнутый круг: начинать исследование без заключенного договора со списком пациентов запрещено, а заключить договор невозможно, поскольку пациенты до начала исследования неизвестны. Чтобы выбраться из этого круга, нужно нарушить либо закон, либо постановление.

Если вопрос не будет решен в ближайшее время, рынок КИ будет остановлен.

— Согласно федеральной целевой программе "Фарма-2020" (ФЦП), $3 млрд выделяется на развитие фармотрасли. Хватит ли этих денег для того, чтобы российская фарминдустрия совершила "инновационный рывок"?

— Сегодня на разработку одного инновационного препарата западные компании тратят от $800 млн до $1,2 млрд. Очевидно, что на выделенные правительством $3 млрд (в рамках ФЦП на НИОКР и развитие фармпромышленности планируется выделить около 156 млрд рублей: 96 млрд — из бюджета, все остальное — из внебюджетных источников.— "Ъ") можно в лучшем случае разработать к 2020 году три-четыре инновационных препарата. Поэтому эти планы вызывают у специалистов улыбку. Пока мы видим, что деньги по большей части тратятся не на финансирование разработок, а на громкую PR-кампанию.

Беседовал Сергей Артемов