Под Майкопом готовилась к финишу гонка "Шелковый путь". Мы приехали поздним вечером
Люди, которых я видел, не выглядели счастливыми. Там был парень из Египта, которого, как все говорили, на последнем этапе в 16 километров никак уже не догнать: он выигрывал 9 минут. Но и он не выглядел победителем.
Все, конечно, быстро разъяснилось. В этот день перевернулся один из автомобилей, причем перевернулся, как это называется, на ровном месте. Там была яма, рытвина. Остальные машины снижали в этом месте скорость, а наши прибавили. Яма не была отмечена у них на карте, что ли, или что-то еще.
Я до сих пор не понимаю, как эти двое остались живы. Обломки разлетелись на 150 метров. Водитель, кстати, вообще почти не пострадал, а штурман получил компрессионный перелом позвоночника. К нему первым успел немецкий врач, мои коллеги из команды "Фольксваген" рассказывали, что он несся впереди всех со своим чемоданчиком, в котором была даже капельница. Ее он и развернул прямо в поле, пока не приехала "скорая".
Потом я поговорил с одним гонщиком. Я первый раз в жизни разговаривал с гонщиком.
— Это жизнь такая у нас. Такая же, как у вас, кстати. Не лучше, не хуже. Вы когда-нибудь хотели ехать быстрее, но не могли? Условия дороги не позволяли, нельзя было скорость превышать, мощности машины не хватало? А тут можно все. Запретов нет. Никаких.
— Тогда,— говорю я,— у вас не такая жизнь, как у нас. Вы ведь журналистов имеете в виду?
— Да нет,— отвечает он.— Вас всех, простых людей. Хотите, я покажу, что у этой машины под капотом?
Я посмотрел. Лучше вам этого не видеть. Чтобы не расстраиваться.
— Послушайте,— сказал я.— Вы завтра с каким сердцем поедете эти 16 километров? Вам страшно будет?
— Мне уже сейчас страшно,— признался он.— Всегда страшно. Иногда больше, иногда меньше. Сейчас — больше.
— Ты видел,— слышал я чей-то громкий разговор в полной темноте,— как они летели?! Это фантастика какая-то, что оба живы! На ямке поскользнулись...
Везде тут разговаривали об этом.
— Стою на повороте, жду, когда машины начнут входить в него, снять хочу,— рассказывал один парень.— Рядом два милиционера стоят, местные. Говорят: "Ну, эту дорогу мы хорошо знаем... По ней больше 70-ти километров в час ехать нельзя..." И тут мимо них проносятся... 190! Они сначала долго стояли с вытаращенными глазами, ничего не понимали, а потом, когда ребята перевернулись, успокоились: "Мы же говорили, что здесь больше 70-ти не ездят".
— А как египтянин в поворот входил, помнишь? — сказал его приятель.
— О, это вообще не с чем сравнить! Он машину начал раскачивать из стороны в сторону. Хотел войти в поворот на каких-то колебаниях, не снижая скорости. Это непостижимо: так чувствовать машину! Она у него на два колеса вставала, левые, потом правые. И вошел.
— А он уже знал про двоих наших?
— Нет, он же первым шел.
— Мог бы и не раскачивать. Все равно бы первым пришел, там такой запас был...
Да в том-то и дело, что не мог не раскачивать. Гонщик, двукратный чемпион ралли "Париж--Дакар". Потому что просто гонщик.
Потом я не выдержал и все-таки спросил у него об этом же.
— Да надо перед "Дакаром" прокатать машину,— пожал он плечами.— Новый турбодизель испытываем.
А я-то думал.