Биеннале современное искусство
В Московской государственной художественно-промышленной академии им. С. Г. Строганова прошла выставка "Строгановка. Расширяя границы", включенная в программу Московской международной биеннале молодого искусства "Стой! Кто идет?". Консервативная школа хоть и приняла участие в празднике юношеского авангарда, но не упустила случая повернуть время вспять: провисев неделю в пустых залах, выставка торжественно открылась в день закрытия. Ее тем не менее успела осмотреть АННА ТОЛСТОВА.
Вестибюль здания — лебединой песни сталинского палладианца Ивана Жолтовского — напоминает храм, и в храме творилось святотатство. Между колонн протянулись воздушные грядки с улыбчивыми плюшевыми морковками Ростана Тавасиева. На них без всякого аппетита взирала "Капитолийская волчица" Павла Гуляева, свитая из колючей проволоки и снабженная сосками из алюминиевых воронок. Возле бюста отца-основателя заведения графа Строганова, одного взгляда на который достаточно, чтобы отбить всякую охоту поступать сюда на скульптурное отделение, высился шамотовый обелиск из плотно и криво поставленных на полки книжных корешков. Этот "Источник знаний" Татьяны Астаховой словно бы намекал, что художественное образование здесь, как и в советские времена, получают не столько в классах, сколько в библиотеке. За колоннами прятались батально-космическая фреска, писанная Алексеем Соколовым и Павлом Гришиным алкидными красками и нитроэмалью так, что все граффитисты Москвы могли бы повеситься от зависти, и выраставшая из песчаных сталагмитов высоченная кровать Алексея Дьякова. Алексей Дьяков, скульптор, выпускник Строгановки, и выступил куратором выставки, которая в здешних стенах выглядела революцией почище "бунта четырнадцати", когда будущие передвижники расплевались с Императорской Академией художеств.
Строгановка была известной кузницей кадров современного искусства в годы развитого социализма: из нее вышли Дмитрий Александрович Пригов, Виталий Комар и Александр Меламид, Борис Орлов, Леонид Соков, Александр Косолапов, Франциско Инфанте и многие другие теперь уже классики. Надо ли объяснять, что учили их совсем не тому, чем они потом прославились. А то, чем они прославились: концептуализм, соц-арт, кинетизм, воспринималось в их альма-матер как нечто вроде психической девиации, если вообще воспринималось. С тех пор Строгановка практически ни на йоту не сдвинулась влево. Однако в годы развитого социализма "строгановская школа" еще вызывала какое-то уважение в нонконформистской среде, сейчас же у современного искусства в чести другие университеты — ни одному куратору или галеристу не придет в голову спрашивать у молодого художника диплом какой-нибудь старорежимной академии, если только это не галерист из подземного перехода у ЦДХ. Так что идея показать в Строгановке работы тех ее выпускников и аспирантов, которые включены в актуальный художественный процесс, революционна вдвойне. Хранители великих традиций прошлого впервые признали, что бывает и другое искусство. А другое искусство в лице художников, кураторов, критики и публики впервые переступило порог Строгановки. Иными словами, проект идеально вписался в тему нынешней молодежной биеннале "Границы".
Основная часть экспозиции "Строгановка. Расширяя границы" поместилась в выставочном зале, где обычно демонстрируются дипломные работы. Вышла она ничуть не хуже, а, может, даже и лучше многих выставок в программе "Стой! Кто идет?". И уж точно мастеровитых строгановцев не сравнить с бледными и вялыми англичанами из Королевского колледжа, чьи невеликие эксперименты можно видеть сейчас в фонде "Эра" в проекте "Z-Time. Время по Гринвичу". Строгановцы, похоже, делятся на два вида. Одни тяготеют к формальным упражнениям на грани дизайна: таковы минималистические "мобили" Романа Сакина, в прошлом году номинировавшегося с ними на премию Кандинского, или объекты из фарфора и полиэфирного стекла Дарьи Суровцевой, напоминающие палеонтологические редкости. Другие разрабатывают неисчерпаемую жилу концептуализма: Ростан Тавасиев, собирающий инсталляции из мягких игрушек, доставшихся ему по наследству от медгерменевтов, или Егор Кошелев, скрещивающий в декоративно-монументальной живописи соц-артистские символы с граффитистскими шрифтами. Строгановской наука не прошла для них даром: пластическая культура обнаруживается и в самых насмешливых и дурашливых опусах вроде инсталляции Ростана Тавасиева "Античность". Она представляет собой уголок гипсового класса, только вместо какого-нибудь антика рисовальщику позирует поставленная на классическую колонну ушастая голова белого плюшевого зайца, глядящего этаким римским императором. Трудно найти более наглядное доказательство того, что традиционное художественное образование еще никому не помешало стать современным художником.