некролог
Скончался 84-летний актер Массимо Джиротти, один из последних могикан итальянского неореализма.
Джиротти, прежде чем стать актером в канун первой мировой войны, уже был чемпионом Италии по водному поло. Мужественный, красивый, с точеным профилем, он напоминал высеченных в мраморе великих римлян. Впоследствии ему действительно довелось сыграть многих из них в фильмах "Ромул и Рем" (Romolo e Remo), "Золото Цезаря" (Oro di Cesari), "Спартак" (Spartaco) — в последнем за несколько лет до того, как в восставшего римского раба воплотился Керк Дуглас, немного похожий на Джиротти.
Однако начал свою карьеру молодой актер с совсем других ролей. По-настоящему прославился он в первом фильме Лукино Висконти "Одержимость" (Ossessione), снятом по криминально-эротическому роману "Почтальон всегда звонит дважды", но ставшему для итальянского кино гораздо большим, чем очередной детектив. На фоне бутафорских исторических колоссов и демагогии муссолиниевской кинопропаганды появилась картина, не тронутая полировкой и лаком. Джиротти сыграл беспутного и нагловатого бродягу, которого на преступление толкает не только страсть к женщине, но и душевная неприкаянность, утрата корней. Это был вызов официальной легенде о стране, где "порок побежден и уничтожен, а насилие и низкие инстинкты уступили место высшей гармонии духа". Это было рождение итальянского неореализма, и Джиротти стал его основным актером, так же как Анна Маньяни — его главной актрисой.
Он играл у Джузеппе Де Сантиса в "Трагической охоте" (Caccia Tragica) и в "Риме, 11 часов" (Roma Ore Undici) честных парней, оказавшихся в тисках послевоенной разрухи. Играл судью, борющегося с мафией, в картине Пьетро Джерми "Во имя закона" (In Nome della Legga). И снова ему попался режиссер-дебютант — на сей раз это был ни много ни мало Микеланджело Антониони, чья "Хроника одной любви" (Cronaca di un Amore) дала возможность актеру сыграть "замороженную страсть". Внешний холод и статичность игры одних раздражали, другие видели в этом фирменный метод Джиротти и ценили внутренний огонь, таящийся подо льдом. Если его лицо напоминало скульптуру, то самого актера сравнивали со скульптором, высекающим свои монументальные образы из камня.
Со временем Джиротти снимался реже, хотя в течение десятилетий играл в театре, а в кино продолжал появляться до глубокой старости, но к ролям относился очень требовательно, а к режиссерам избирательно. Если не считать Феллини, он сыграл у всех великих — у Пазолини в "Теореме" (Teorema) и "Медее" (Medea), у Сколы в "Любовной страсти" (Passione d`Amore), у Бертолуччи в "Последнем танго в Париже" (Ultimo Tango a Parigi), у Лилианы Кавани в "Берлинском романе" (Berlin Affair). Его звали всегда, когда надо было изобразить генетический или духовный аристократизм. Довелось ему воплотиться и в русского царя Александра Второго в "Казаках" (I Cossacchi), и сняться в советско-итальянской "Красной палатке" рядом с Шоном Коннери и Клаудией Кардинале. Сыграв в первом фильме Висконти плебея, в последнем — в киноромане "Невинный" (L`Innocente) — Джиротти выступил живым символом висконтиевской "королевской породы".
Массимо Джиротти всего на пару месяцев пережил другого культового актера своей эпохи, бывшего футболиста Рафа Валлоне и на пару лет — красавца и конкурента Витторио Гассмана и самого знаменитого (при этом самого молодого) из всего поколения — Марчелло Мастроянни. Из актеров — живых свидетелей и участников процесса зарождения неореализма, по существу, остался только Альберто Сорди.
АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ