Алла Борисовна пришла с розами и с Кристиной. Марк Захаров был без роз, но с очень озабоченным видом. Тут и там мелькали известные лица, привычные в таком небывалом количестве только на мероприятиях экстра-класса. Собственно премьера "Трехгрошовой оперы" и есть такое мероприятие, которое не рискнули проигнорировать даже те, кто с роду ни в какие театры не ходит.
Пока публика съезжается на спектакль, заполняя киношное фойе "Сатирикона" дорогими ароматами Allure и Dolche Vita, постараемся заглянуть за кулисы этого театрального проекта, ставшего, по мнению экспертов, едва ли не самым дорогим в новейшей истории отечественной сцены.
Театр начинается с виселицы
Как очень многое в этой стране — с юбилейной даты. Хотели отметить восьмидесятипятилетие незабвенного Аркадия Исааковича Райкина, отца-основателя театра и отца нынешнего художественного руководителя. И первое и второе обстоятельства — достаточно уважительные причины, чтобы юбилейные торжества были проведены по высшему классу. То, что это будет "Трехгрошовая опера", было более или менее известно. Вопрос, который неизбежно возникал сам собой, кто за это будет платить.
В один из ясных зимних дней в кабинет художественного руководителя театра Константина Райкина вошли начинающий режиссер и прошлогодний секс-символ Владимир Машков и просто хороший художник и скромный парень Александр Боровский. "Понимаешь, Костя, — повторяли они на разные голоса, — если мы действительно хотим спектакль-праздник, нужны деньги". Райкин-сын безразлично смотрел в незашторенное окно и щурился от бьющего в глаза ледяного солнца. "Крыша над сценой протекает и после ремонта,— про себя думал худрук 'Сатирикона', — деньги нужны на зарплату, гонорары. В театре нет хорошей аппаратуры..." Кто-то из пришедших неуверенно произнес предварительно просчитанную смету.
Райкину немедленно захотелось повеситься. "Пятьсот тысяч долларов", — медленно повторил он. И сам не поверил, как это у него язык повернулся.
"Ну что ты, Костя," — успокаивал его Машков. — Это ведь в самый раз". Но Райкин не из пугливых. И успокаивать его было не надо. Воображение воспламеняли красочные пиротехнические эффекты, которые можно было устроить на искомые деньги: летающие птицы, сверкающие фейерверки, все эти дымы и туманы застилали райкинский взор, устремленный в премьерные дали. Если бы он мог там разглядеть, как одна из искусственных ворон, стоившая безумных денег и исправно взлетавшая на всех репетициях, вдруг рухнет на премьере прямо в партер на голову главного хореографа музыкального театра им. Немировича-Данченко Дмитрию Брянцеву. Если бы он все мог предвидеть...
Но тогда главное, что Райкин поверил: в "Сатириконе" будет спектакль, достойный памяти его великого отца, театр спустя почти десять лет вновь повторит успех легендарных "Служанок". И в виселицу тоже поверил. Под которой он, в роли Мэкки Ноффа, обязательно будет стоять в финале.
Работа над "Трехгрошовой оперой" началась в долг.
Трудно только первые $100 000
Грандиозность задуманного проекта требовала небывалых жертв. В итоге театр задолжал сам себе порядка семисот миллионов рублей. Ничего не оставалось, как приостановить выплату коммунальных платежей, прекратить выдачу всяких авторских гонораров, заморозить отчисления на совместные постановки Центру Мейерхольда, театру Антона Чехова, частной антрепризе "Сатирикон-шоу". И все это лишь для того, чтобы запустить работу над постановочной частью спектакля без всякой уверенности, что удастся довести ее до конца. Заметим, что по самым скромным расчетам экспертов она обходится, как правило, в 4/5 от всей стоимости спектакля.
В художественных мастерских театра "Современник" началась работа над декорациями и костюмами Александра Боровского. Часть костюмов шили частным порядком, в цехах театра "Сатирикон". Казалось, что так будет дешевле. Одновременно Александр Боровский и Владимир Машков требуют "исторической правды", а по сему дирекция вынуждена идти на закупку старинных костюмов, париков и разной бутафории.
Директор театра г-н Полянский время от времени, конечно, пытался вступить в переговоры с Боровским или Машковым с одной лишь целью. "Ну нельзя ли хотя бы на чем-нибудь сэкономить?" — тихо молил он. Ему ответствовали красноречивым молчанием и недовольно поднятыми бровями. Мол, о чем вы, любезный? Директор обреченно махал рукой и подписывал чек на приобретение для спектакля смокинга за 4 миллиона рублей.
В $100 000 обошлась театру аренда новейшего светотехнического оборудования, способного разрешить самые безумные замыслы. Свету должна была соответствовать и звуковая партитура небывалой мощи и громкости. Пришлось взять в аренду и звуковое оборудование.
Всю весну "Сатирикон" работал как тыловой завод во время войны. Все для фронта, все для "Трехгрошовой". Каждый день без выходных шли спектакли. Средняя заполняемость театра составляла рекордное число 96 процентов. Казалось, такому успеху можно и позавидовать. Но вся прибыль растворялась как в бездне. "Трехгрошовая" сжирала все, а конца не было видно.
Сотовые связи Константина Райкина
"Если бы не Ахмет Камальдинов, — признается сегодня Райкин, — никогда бы не рискнули взять на себя кабалу банковского кредита". Ахмет Камальдинов, один из директоров ООО "Парадиз", на время работы над спектаклем предоставил театру срочный беспроцентный кредит в $25 000. Вроде бы и не такое уж это бескорыстное спонсорство, но именно его деньги позволили театру бесперебойно работать.
Одновременно шли настойчивые поиски спонсоров. Владимир Машков обратился к президенту кинофестиваля "Кинотавр" Марку Рудинштейну. Велись переговоры с Альфа-Банком, с банком "Империал". Безуспешно. Президентский предвыборный марафон, разделивший общество, парализовал всякую спонсорскую деятельность.
Райкин прерывает репетиции "Трехгрошовой" и отправляется Тюменскую область. В Кагалым. Есть, оказывается, такой город, где любят искусство. Здесь он дал два концерта. Мэр города г-н Гаврин пообещал помощь. Обещание сдержал. На счет театра пришли 100 миллионов рублей. Короткий вздох облегчения. И снова поиски.
Кульминационным моментом этой истории стала первоапрельская встреча худрука "Сатирикона" с вице-президентом компании "Би-Лайн" г-м Шахматовым. "Понимаете, — сказал Райкин с невозмутимой интонацией Мэкки, — я нахожусь в ситуации, когда я уже выпрыгнул из самолета, но парашюта у меня нет". "Би-Лайн" из фонда развития науки и искусства отчислила на спектакль $200 000, став генеральным спонсором спектакля.
"Мы не задумывались над тем, какой след оставит этот спектакль в искусстве, — признался г-н Шахматов, — но тот факт, что он взбудоражит столицу, заставит по-новому посмотреть на происходящее, внесет что-то новое в театральный мир, для нас был самым важным".
Надо сказать, "Би-Лайн" поступила вполне расчетливо. Спектакль послужит имиджевой рекламой компании, — это во-первых. А во-вторых — спектакль должен быть во что бы то ни стало поставлен.
— Вы предъявляли какие-либо требования к спектаклю? — поинтересовались мы у г-на Шахматова.
— Ну что вы. Мы полностью доверились театру. Но правда и то, что деньги достаются нам большим трудом и мы не можем бросать их на ветер. Директор театра регулярно предоставлял нам отчет. Мы радовались лишь тому, что вложение денег себя оправдывало.
"Би-Лайн" разработала такую схему спонсорства. Как координатор благотворительного фонда она выносит на Совет фонда предложение возможного финансирования. Оно обсуждается в Совете, где представительствует цвет отечественной культуры и науки в лице Фазиля Искандера, Михаила Ульянова, Александра Кабакова, академиков Воробьева, Кузнецова, Михайлова и других. Все они — серьезные, ответственные люди, и их решениям руководство "Би-Лайн" доверяет. "Трехгрошовую" они поддержали все. Сработала всегдашняя магия имени Аркадия Райкина, ну и, конечно, исступленный напор его сына.
Особая тема — promotion, или, попросту говоря, реклама спектакля.
"Здесь все было рассчитано правильно и работало на успех, — рассказывает заместитель директора театра г-жа Гладкова. — Прежде всего само сочетание имен — Машков, Райкин, Фоменко, Боровский. Такой союз ярких людей неизбежно должен был вызвать повышенный интерес". Нужно было только этот интерес вовремя направить, настроив театральную общественность на сенсационное событие.
Для этого в конце прошлого сезона театр устроил четыре бесплатных прогона для зрителей с приглашением СМИ. Газеты "Коммерсантъ-daily", "Независимая", "Вечерний клуб" мгновенно откликнулись на назначенную премьеру (благо другие в то время не презентовались), уступив ей чуть ли не первые полосы. Радио "Маяк", "Эхо Москвы", телевизионные каналы с готовностью подтверждали самые противоречивые слухи. Наконец, на улицах Москвы появились афиши спектакля. А в это время в Австрии допечатываются буклеты-программы. В результате молва о невиданной "Трехгрошовой опере" возникла задолго до премьеры. Поэтому затраты на рекламу были сведены к минимуму.
На сегодняшний день "Сатирикон" разработал экономический план окупаемости "Трехгрошовой", который состоит из новой системы расценки билетов и организации коммерческих гастролей. Цены на билеты колеблются от 20 000 рублей (для престарелых и инвалидов) до $75. Ведутся переговоры о гастролях в Санкт-Петербурге и в Израиле. Но наверняка следует ждать и других предложений.
Такая вот закулисная хроника у этого спектакля. Сумма потраченных денег уже превышает $500 000. Директор театра г-н Полянский поясняет: "Театр — ведь это далеко не жизнь. Дороговизна здесь понятие условное, как, впрочем, и сам театр". Но судя по всему, лучше всех эту истину усвоила компания "Би-Лайн".
Марина Котельникова, Сергей Николаевич
Подпись
Константин Райкин:
"Дело в том, что я вообще человек ведомый. Как актеру мне всегда нужны замечания. Меня должны распекать, я к этому расположен. Часто это бывает мучительно, вплоть до того, что я запираюсь в кабинете и плачу от бессилия. Но я люблю эти мучения. Без них ориентиры куда-то уходят. Я же должен на кого-то равняться. И это не только актерские дела. В нашем театре я, наверное, самый послушный. Я просто идеальный в этом смысле. "Слушаюсь, товарищ командир!" — вот и все. Я не люблю долгих рассуждений на тему. Если режиссер скажет, что надо прыгнуть с 10-метровой вышки, я прыгну, а потом спрошу: "Зачем?" (Из интервью журналу "Домовой").