20 историй «Ъ». 1991 год
В юбилейные для «Коммерсанта» дни ОЛЕГ КАШИН листает подшивки «Ъ» за последние двадцать лет и вспоминает, о чем писала газета в эти годы. Двадцать лет – двадцать историй. Обычные сюжеты из тех, что появлялись вовсе не на первой полосе. Тем необычнее их перечитывать сейчас.
Чем интересен для истории России и мира 1991 год, пояснять, очевидно, не надо. Для истории «Ъ» тот год интересен не менее — мир вокруг рушился, а «Коммерсантъ» выстраивал свой новый мир, мир молодых миллионеров и ироничных политических комментаторов.
«Вопрос о харакири отпал»
Замысел этой рубрики — рассказывать не о первополосных, а о заведомо второстепенных событиях, — дает очевидный сбой, когда речь идет о первых годах существования «Ъ». Дело в том, что еженедельник («Коммерсанта-Daily» тогда еще не было), оправдывая свое название, старался выносить на первую полосу новости из жизни коммерсантов, бизнесменов, и был в этом стремлении настолько упрям, что часто игнорировал явную опереточность и невсамделишность новой буржуазии.
Выглядело это нелепо и трогательно — например, на первой полосе «Ъ» от 1 апреля 1991 года — большая статья Алексея Кондратьева о «Российском клубе молодых миллионеров», созданном владельцем биржи «Алиса» Германом Стерлиговым , «Клуб будет выполнять функции профсоюза, лобби и увеселительного заведения для владельцев миллионных состояний, чей возраст не превышает 35 лет». И дальше: «Клуб будет сохранять строгое инкогнито своих членов. Решение не афишировать фамилии участников принято, по его словам, не столько из опасения сделать их объектом вымогательства и рэкета, сколько из соображений сохранения психологического комфорта при общении с соседями или просто случайными прохожими». Сегодня это читается если не как анекдот, то, по крайней мере, как история из жизни, которой никогда не было. Ни о каком «клубе молодых миллионеров» с тех пор никто ничего не слышал, а дальнейшая карьера самого Стерлигова от ухода в лес к натуральному хозяйству до «Гробовой конторы братьев Стерлиговых» — больше интересна каким-нибудь легкомысленным таблоидам, а вовсе не «Коммерсанту».
Другое дело — статьи о политике, которые в «Ъ» изначально играли второстепенную роль, зато имели отношение к реальности. Впрочем, и в этих статьях «Ъ» старался вывести на главные роли своих любимых героев — молодых советских миллионеров. «Артем Тарасов, два месяца назад публично высказавший предположение о том, что у президента Горбачева есть планы передать Японии южные острова Курильской гряды, и обвиненный за это в клевете, теперь может гордиться репутацией провидца: на нынешнем этапе никто из представителей советского истэблишмента не отрицает того, что именно проблема территориальных претензий будет основным вопросом поездки Горбачева в Японию». Выражение «советский истеблишмент», да еще и через «э», выглядит забавно, но это неважно — речь идет о первом за несколько десятилетий случае, когда руководители СССР всерьез обсуждают с Японией возможность передачи ей островов.
Жанра политической аналитики в российских СМИ тогда еще, по большому счету, не существовало, и крайне трогательно выглядят попытки «Ъ» отстраненно рассуждать о ситуации с помощью исторических баек: «При подготовке Портсмутского мира после окончания в 1905 года русско-японской войны японцам случайно стало известно о намерении царя уступить им южный Сахалин, от которого Япония уже намеревалась отказаться. При этом тогдашний морской министр Японии заявил, что если информация о согласии царя неверна, передавшему ее чиновнику придется сделать себе харакири. Информация, однако, оказалась верной, и вопрос о харакири отпал», — дальше проводится параллель с Артемом Тарасовым, которому вместо харакири грозило уголовное дело по обвинению в клевете на президента СССР. «Реноме же политического провидца в социалистическом отечестве ценится гораздо ниже, чем в императорской Японии», — сожалеет «Ъ».
Хорошая политическая аналитика в социалистическом отечестве пока не ценится, но жить тому отечеству оставалось всего восемь месяцев, а уже к декабрю с аналитикой в «Ъ» будет все в порядке. В жанре воцарится Максим Соколов со своим тогда еще вполне свежим и оригинальным стилем: «М. С. Горбачев, вероятно, почувствовал, что точное повторение слов Георгия Иванова — "не изнемог в бою орел двуглавый, а жалко, унизительно издох" — это уже слишком, и стал горячо отстаивать союз в себе и себя в союзе, печально, хотя и без нажима, грозя отставкой», — по-моему, прекрасно, что в «Ъ» тогда были такие тексты, и не менее прекрасно, что теперь их в «Ъ» нет.