Двадцать пять лет назад Ричард Никсон, выступая в Канзас-сити, сообщил потрясенным слушателям, что замораживает цены и зарплату. Одновременно был либерализован валютный курс. Президент круто изменил экономическую политику, за что его стране пришлось расплачиваться на протяжении целого десятилетия. Возможен ли столь же крутой поворот в России?
Политическое решение
Актуальность этой истории для России объясняет уже тот факт, что решение о радикальной смене экономической политики Ричард Никсон принимал, руководствуясь чисто политическими соображениями. Конгресс настаивал на введении контроля над зарплатой и ценами. Советники убеждали президента в том, что, если он не примет адекватных мер, контроль будет установлен конгрессом невзирая на вето. Вопреки собственным убеждениям и интуиции, Никсон пошел на компромисс и — проиграл.
Россия вроде бы попала в схожую ситуацию. Политическое наступление левых, выдыхающееся на глазах, все же успело захватить столь значительную часть избирателей, что в исполнительной власти произошел раскол. Многочисленные представители экономического руководства страны уверены, что лучшим тактическим и стратегическим ходом президента стал бы решительный поворот экономического курса влево. Борьбу с инфляцией, считают они, должна сменить борьба за промышленный подъем, ради которого можно пожертвовать рекордно низким уровнем инфляции (в январе — 4,1%, в апреле — 2,2%, в мае, по прогнозам — 1,6-1,8%), достигнутым благодаря жесткой финансовой политике. Но такие идеи рождаются не только под давлением политических обстоятельств. Скорее наоборот, очень часто политика используется для того, чтобы убедительней выглядел готовящийся без излишней огласки выход из создавшегося экономического положения.
Экономическая ситуация
С финансовой точки зрения российское правительство находится сейчас в условиях жесткого кризиса. Доходы бюджета в I квартале составили 49 трлн рублей, или 68,8% от проектных расчетов. Налогов собрано на 24 трлн рублей меньше плана (то есть на 40%). Расходы бюджета составили 69,8 трлн рублей (80% от прогнозных величин).
Заимствование на рынке капитала не дает правительству результатов, способных значительно повысить поступления на цели финансирования бюджетного дефицита. Например, резкий рост доходности ГКО со сроками погашения после президентских выборов сводит к минимуму реальный финансовый выигрыш Минфина от их продажи. Как следствие сокращается финансирование абсолютного большинства расходных статей — кроме защищенных. Основной защищенной статьей стало погашение задолженности по зарплате и другим социальным выплатам. Цена этой "защиты" такова: 22,5 трлн рублей, или 41% всех расходов федерального бюджета в I квартале.
Тяжелая ситуация с исполнением бюджета заставила министра финансов Владимира Панскова заговорить о необходимости секвестирования расходных статей бюджета. О сложности финансового положения, в котором оказалось российское правительство, говорит тот факт, что ему пришлось за последние месяцы активно прибегать к такой нетрадиционной форме финансирования бюджета, как прямые кредиты коммерческих банков, сумма которых достигла к настоящему времени 4 трлн рублей. Расстройство платежного механизма воплощается в сумму просроченной кредиторской задолженности — 276 трлн рублей, что сопоставимо со всей расходной частью бюджета. Российская экономика стремительно переходит на бартерные расчеты.
Единственный естественный выход из создавшегося положения — экономический подъем, влекущий за собой и рост доходов бюджета. Проблема, однако, в том, что, несмотря на падение инфляции, экономический рост, обещанный монетарной теорией, все не наступает — спад за I квартал составил почти 4%, а за апрель — 1% (к соответствующему периоду прошлого года). Доходная база бюджета еще сократилась.
Политическая экономия
Отражением тупика, где оказалась нынешняя экономическая политика, стало все возрастающее число официальных заявлений о необходимости смены курса. Первый вице-премьер Владимир Каданников заявил в Думе, что выход из кризиса и закрепление тенденции к стабилизации требуют корректировки экономической политики государства. Днем ранее министр экономики Евгений Ясин сообщил в Совете федерации о том, что правительство готовит "новый, достаточно серьезный маневр в экономической политике". О его сути и Ясин, и Каданников выразились практически в одних и тех выражениях. Ясин: "Необходимо повернуться лицом к производству". Каданников: "Мы впервые за четыре года близки к экономическому росту. Правительство готово развернуться лицом к производству". Действительно, впервые за многие годы в апреле зафиксирован рост ВВП по сравнению с мартом (на 2%). В этой ситуации заманчиво сделать резкий разворот и вместо жесткого контроля за денежной массой начать активное стимулирование промышленного роста. В конечном счете это стимулирование сводится к увеличению предложения денег (никуда не деться от увеличения госзаказа, инъекций на "расшивку" неплатежей и субсидирования производства). Выбор неинфляционных способов поддерживать оживление экономики в этом случае очень ограничен.
Что, помимо высказываний высокопоставленных бюрократов, дает основания с высокой долей уверенности прогнозировать смягчение финансовой политики? В пользу такого сценария развития экономических событий свидетельствует принятый в прошедший четверг пакет документов, связанных с переходом к новому механизму регулирования обменного курса рубля.
Это: совместное заявление правительства и ЦБ о введении наклонного коридора курса рубля к доллару (5000-5600 рублей после 1 июля и 5500-6100 по состоянию на 31 декабря), заявление ЦБ об официальном обменном курсе рубля и указ "О мерах по обеспечению перехода к конвертируемости рубля".
Экономическая политика
Роль ЦБ в определении валютного курса усиливается. Процедура установления официального курса рубля начиная с 10 часов утра 17 мая предусматривает учет положения не только на валютной бирже, но и на межбанковском валютном рынке, а также динамику индексов инфляции, изменение величины государственных золото-валютных резервов и состояние платежного баланса России. ЦБ получает больший оперативный простор, причем курс, устанавливаемый им, в гораздо большей степени будет соответствовать экономическим реалиям, а следовательно, будет и более действенным экономическим рычагом.
Экономический эффект от нового способа установления валютного курса, сразу обращающий на себя внимание, состоит в поддержке экспортных производств, поскольку к 31 декабря рубль должен быть девальвирован на 10-20%. Госкомстат в апреле зафиксировал 17-процентный рост внешнеторгового оборота (экспорт возрос почти на четверть, а импорт на 6% по сравнению с аналогичным периодом 1995 года), а укрепление доллара еще больше стимулирует российских экспортеров.
Прозрачен смысл привязки обменного курса к индексам инфляции. Что бы ни говорил заместитель председателя ЦБ Александр Потемкин о ее среднемесячных темпах в 1,9% и полуторапроцентном шаге скольжения рубля, ставить акцент на связи обменного курса и инфляции имеет смысл только в том случае, если уровень последней будет подвержен существенным колебаниям. Глухое признание Потемкина, что в отношении обменного курса рубля действуют скорее всего "негативные тенденции", подсказывает, какой видится финансовым властям страны динамика инфляции в предстоящие месяцы.
Менее ясно, как будут связаны расширение границ коридора (до примерно 10%), новый механизм курсообразования, обязательства, вытекающие из намерения достичь уже в скором времени "полной конвертируемости рубля", и признание VIII статьи Устава МВФ. Последняя предполагает прежде всего согласование всех вводимых валютных ограничений с МВФ и учет мнения последнего об оправданности с экономической точки зрения сложившегося на рынке валютного курса. Если исходить из новой редакции Устава МВФ, устанавливаемый с помощью нового механизма курс рубля трудно назвать фиксированным. Привязав его к доллару, ЦБ определил границы предельных колебаний в 10% (максимальное отклонение для фиксированных курсов составляет 4,5%). Но без полной конвертируемости (а в ближайшее время достичь ее невозможно) классифицировать курс рубля как "плавающий" еще рано.
Но значительная свобода колебаний открывает перед финансовыми властями страны заманчивые перспективы. Втянув банки в спекулятивные игры на либерализованном валютном рынке (свободных средств у них после смягчения норм резервирования стало больше), ЦБ получит возможность, раскачав курс, "уронить" его в нужный момент, выгодно реализовав часть из своих значительных валютных резервов. Не исключено, что именно в этом ключе стоит понимать слова Владимира Каданникова о том, что правительству совместно с ЦБ "придется во II квартале маневрировать в деле исполнения бюджета".
РОМАН АРТЕМЬЕВ
МЫСЛЬ: Новый официальный курс рубля будет более эффективным экономическим рычагом
------------------------------------------------------
Новая экономическая политика
Однажды доллар уже отпускали. Произошло это в США в третий год президентства Ричарда Никсона.
С послевоенных времен доллары ценились выше золота, и США снабжали ими весь мир. Но к началу 70-х годов позиции американской валюты пошатнулись. Произошло это потому, что, с одной стороны, долларов стало слишком много, а с другой — импорт США превысил экспорт. Внутренние инвестиции в стране сокращались. Федеральная резервная система пыталась поддержать производство, вбрасывая в экономику дополнительные доллары. В результате высокий курс американской валюты стал явно нереальным. Держатели доллара стали срочно от него избавляться. Дело шло к тому, что от США могли потребовать вернуть доверие к доллару путем прямого обмена его на золото.
Выход из этой непростой ситуации был найден. В августе 1971 года Ричард Никсон провозгласил новый экономический курс (американские публицисты, вспомнив по этому поводу Владимира Ульянова, окрестили его "новой экономической политикой"). Освобождение курса доллара сопровождалось целым комплексом мероприятий. Наиболее известными из них были временное замораживание цен и зарплаты, введение 10% налога на импорт и предоставление налогового кредита на покупку американских товаров длительного пользования. Большинство стран держало свои резервы в основном в долларах, и его резкая девальвация была им невыгодна. Поэтому, в частности, Никсон начал выравнивать торговый баланс введением налога на импорт, а не поощрением экспорта с помощью девальвации. Заморозив цены и зарплату, президент показал, что инфляции и резкого падения доллара опасаться не следует.
Однако у американского нэпа был и еще один, менее известный элемент. Федеральная резервная система официально освобождалась от обязанности бороться с инфляцией. В августе 1971 года был утвержден новый список приоритетов денежной политики, в котором "борьба с инфляцией" стояла лишь на четвертом месте, а первые места занимали "стимулирование экономического роста" и "увеличение занятости". Основным смыслом стало активное финансирование госпрограмм и экономики в целом за счет печатания денег — в 1972 году их количество увеличилось почти на 9%, что для США было едва ли не рекордом.
Между тем уже к концу 1972 года цены были полностью разморожены. Они начали быстро расти, а доллар, соответственно, падать. Федеральная резервная система продолжала печатать деньги и стимулировать таким образом национальное производство. В итоге 70-е годы вошли в историю как десятилетие "галопирующей инфляции". Позже Рональд Рейган сумел ее остановить, международные расчеты наладились, а доллар вновь приобрел привлекательность. Про нэп забыли, и Никсона теперь вспоминают только в связи с Уотергейтским скандалом.
--------------------------------------------------------
Михаил Делягин, советник Главного программно-аналитического управления президента России:
Рост курса доллара не должен обгонять инфляцию
Правительство объявило об изменении механизма регулирования валютного курса за полтора месяца до окончания срока действия "валютного коридора". Этот срок оптимален для того, чтобы субъекты экономики успели перестроить свои намерения в соответствии с новым режимом регулирования, чтобы тот не оказал никакого дестабилизирующего воздействия.
О введении конвертируемости рубля по текущим операциям объявлено именно тогда, когда была переломлена неблагоприятная тенденция прошлых месяцев: при снижении инфляции на 2% выросло промышленное производство и на 3% — уровень жизни.
О снижении курса доллара в результате изменения механизма регулирования валютного курса говорить нет оснований — государство полностью контролирует валютный рынок, а снижение курса доллара не соответствует интересам национальной экономики. Следовательно, такого снижения не произойдет.
Напротив, снижение курса рубля повысит рентабельность экспорта, облегчит производителям продукции на внутренний рынок конкуренцию с импортными товарами и стимулирует тем самым развитие экономики. Однако слишком сильное стимулирование усиливает социальную и региональную дифференциацию России и потому опасно.
И еще одно. Рост курса доллара не должен обгонять инфляцию, так как иначе он будет стимулировать ее. В то же время привязан с той или иной степенью жесткости он должен быть к росту денежной массы, которая оказывает определяющее влияние и на него, и на инфляцию.
Надо учесть опыт 1994 года, когда доллар был привязан к инфляции, на которую он же и оказывал воздействие. В результате государство попало в порочный круг (заниженный курс доллара за счет расходования валютных резервов сдерживал инфляцию, что было поводом для продолжения занижения его курса) и перестало адекватно оценивать ситуацию на рынке.