Что может интересовать журналиста на парламентских слушаниях? Профессионал скажет вам, что самое ценное — это разговоры, которые вполголоса ведутся в зале. На последних слушаниях, посвященных ситуации в золотодобывающей отрасли, отнюдь не последние люди на российском рынке драгметаллов говорили с такой откровенностью, что сидевший за их спиной корреспондент Ъ порой чувствовал себя неловко. Одна из брошенных вскользь фраз удивила: "Если Филатов все-таки уйдет — ОНЭКСИМбанк вскоре сменит вывеску на 'Рейхсбанк'"...
Президент "Норильского никеля" Анатолий Филатов на минувшей неделе ушел. Руководство РАО потерпело поражение в борьбе с ОНЭКСИМбанком, поддержанным правительством. Почему традиционно избегающие огласки авторитеты рынка драгметаллов придают этому такое значение? Неужели контроль над "Норильским никелем" способен вознести так высоко? В ответ на это один из высокопоставленных сотрудников Роскомдрагмета долго молчал, и его затянувшееся молчание было выразительнее сказанных затем слов. "ОНЭКСИМбанк действительно смотрит дальше других. Хотя вторым Госбанком ему стать никто не даст". В ответ на вопрос, куда он смотрит и причем здесь Госбанк, собеседник, явно тяготившийся разговором, процедил: "Платина".
В чем дело?
Задумаемся над этим. Россия делит с ЮАР мировую монополию на производство платиноидов: вместе они дают более 90%, по объему — примерно половину каждая. На протяжении последних десятилетий производство этих металлов в России по объему и по стоимости было одного порядка с золотом, ненамного ему уступая. Это значит, что Россия имеет уникальную структуру государственных запасов драгметаллов: платиноиды в них занимают сравнимое с золотом место.
Необычная роль платины проявляется и в экспорте: на внешнем рынке продается платиноидов иногда на значительно большую сумму, чем золота. Например, в 1994 году золота экспортировали примерно на $500 млн, платины — на $410 млн, палладия — на $470 млн. А в российских условиях возможность экспорта обусловливает помещение металла в госрезерв: сейчас это самый дешевый источник пополнения валютных резервов страны. Пока операции с драгметаллами на внешнем рынке оставались монополией государства, банки относились к ним прохладно. Во всяком случае официально.
Положение резко меняется с отменой государственной монополии на операции с драгметаллами. Меняется оно прежде всего для банка, получившего контроль над единственным производителем платиноидов в России. В списке нескольких банков, добившихся права торговать на внешнем рынке драгметаллами, находим ОНЭКСИМбанк...
Дело не только в никеле...
Что же меняется с либерализацией торговли драгметаллами? До недавних пор стабильность национальной валюты поддерживалась в значительной мере твердой иностранной валютой. С появлением ликвидного внутреннего рынка драгметаллов они неминуемо разделят с долларом его макроэкономическую роль. Поэтому, если до сих пор обеспечивающие рубль резервы назывались в России "валютными", теперь они трансформируются в "золото-валютные", как их принято называть в других странах. Учитывая российские особенности, "золото-платино-валютные" (алмазными их не дает именовать De Beers). Что получит банк, контролирующий производство значительной доли того, из чего эти резервы состоят? Это все равно что получить право изготовлять другую их часть — печатать доллары.
Речь, таким образом, идет о влиянии макроэкономического масштаба. Есть где развернуться и меркантильному интересу. Ведь основной смысл для банков добиваться права внешних операций с драгметаллами состоит в возможности получать под них кредиты из-за рубежа. Взять в руки значительную часть мирового рынка платины означает получить неисчерпаемый источник внешней кредитной подпитки. Что в сравнении с этим кредитные милостыни ЦБ!?
Но контроль над резервами драгметаллов платиной не исчерпывается. В последние годы государство все хуже справляется с финансированием золотодобычи. Причем добычу золота авансируют из средств от продажи опять же драгметаллов — платиноидов, которых избыток.
Это значит, что добыча золота давно зависит от запасов и производства платиноидов. Либерализация рынка драгметаллов стимулирует заинтересованность банков финансировать золотодобывающую отрасль. Причем деньги на это можно получить не обязательно продавая платину, а просто передавая в залог. И тогда контролирующий рынок платины банк получит не просто часть российского золота. Он получит исключительное влияние на весь золотой запас страны. А следовательно, и на экономическую политику правительства независимо от его партийной принадлежности. Именно это и дает основания говорить о возможных масштабах влияния ОНЭКСИМбанка.
Не стоит забывать и промышленное значение платины. Оно сильно возросло в последние годы. Причем рост спроса необратим — в его основе не временное колебание конъюнктуры, а структурный сдвиг.
...но и в никеле, меди и кобальте
В отличие от драгоценных металлов обычные цветные нельзя считать полноценным финансовым активом. Тем не менее монополия на их производство приносит не меньшие доходы.
Огромные выгоды сулит контроль над никелем, так как РАО "Норильский никель" делит рынок этого одного из самых дорогих недрагоценных металлов лишь с несколькими зарубежными компаниями (обеспечивая 20-25% мирового производства). Никель — компонент большинства марок нержавеющей стали и "металл танковой брони" — в России сегодня используется намного меньше, чем раньше. Исключительного права государства на торговлю им не вводилось, поэтому большая его часть направляется на экспорт и дает примерно половину выручки "Норильского никеля".
Имеет свои преимущества и медь, три четверти которой в России также производит эта компания. Это, без сомнения, твердовалютный товар, и продавать его можно в любых доступных для производства количествах без лишнего шума, так как "Норильский никель" погоды на этом рынке не делает. Этот наименее скандальный продукт РАО дает треть его выручки.
"Норильский никель" производит также пятую часть мирового объема кобальта, что дает выручку, сравнимую с платиноидами.
Большое дело
При благоприятных обстоятельствах ОНЭКСИМбанк может добиться реального контроля за оперативной деятельностью "Норильского никеля". Какие инструменты он имеет для этого?
С одной стороны, у него контрольный пакет акций. Пока этот рычаг с трудом, но сработал. Вопрос в том, сохранится ли контрольный пакет в руках ОНЭКСИМбанка, а если смотреть шире — вообще в руках частного сектора, и станет ли доверительное управление полноценной собственностью. При благоприятном развитии политической ситуации — станет, поскольку залоговые аукционы, по всей видимости, есть лишь замаскированная форма продажи госсобственности.
С другой стороны, особенности устава "Норильского никеля" затрудняют контроль над процессом принятия ключевых решений даже с 51% голосов. Поэтому владелец контрольного пакета должен дружить с государством. Можно призвать в союзники и закон: новое законодательство об акционерных обществах требует корректив в уставе, чем и может воспользоваться к своей выгоде банк. Другая проблема в том, что по уставу акционеры в настоящее время не могут сменить ключевые фигуры без согласия государства. Видимо, поэтому и назначен на высший пост в РАО государственный чиновник — Всеволод Генералов, заместитель председателя Роскомметаллургии.
Наконец, не следует забывать и о возможности перевода счетов РАО в ОНЭКСИМбанк. Даже в случае возврата пакета акций государству счета "Норильского никеля" (его оборот — $3-3,5 млрд) и контроль над его операциями принесли бы те самые "проценты" по кредиту, которые государство не платит банку. До сих пор эта мечта не сбылась, так как конфликт ОНЭКСИМбанка с "Норильским никелем" был отнюдь не опереточным. Хотя сам президент банка Владимир Потанин считает такую мечту мелкой: по его мнению, концентрироваться на этом — анахронизм, родственный стремлению "пахать землю на самолете". Теперь его можно понять — впереди у него действительно большая игра.
ИНГАРД ШУЛЬГА
--------------------------------------------------------
Контроль над "Норильским никелем" означает влияние макроэкономического масштаба
--------------------------------------------------------
В XVI-XVII веках испанцы топили платину в реках, поскольку с помощью платины подделывали серебряные монеты, стоившие тогда гораздо дороже. Во времена войны с Наполеоном охотники на Урале били дичь платиновой дробью — платины было много в россыпных месторождениях. Прок в ней знали только один: добавка платины давала немыслимо прочную по тем временам булатную сталь, резавшую стекло и рубившую чугун. Ценить этот металл стали со второй половины прошлого столетия. Сегодня можно узнать официальный объем добычи золота, но точные цифры по платиноидам засекречены, как по оружейному плутонию.
Обычно платина встречается с родственными ей металлами-платиноидами: палладием, родием, иридием, рутением, осмием. Если добыча золота в России колеблется в пределах 130-140 т в год, то производство платиноидов составляет, по западным оценкам, примерно 100 т в год (50-70 т палладия, 20-30 т платины, остальных — по несколько тонн).
Основные направления использования платиноидов: автомобильная и электронная промышленность, ювелирное дело. Более 90% родия и значительная часть платины и палладия идет на изготовление каталитических фильтров для выхлопных газов автомобилей — непременной их детали после ужесточения в последние годы экологических норм в США и Западной Европе. В электронной промышленности из них делают в основном многослойные конденсаторы. Росту спроса способствовал бум на ряд электронных новинок, в частности, мобильные радиотелефоны и широкоэкранные телевизоры.
На слитки платиноидов, помещающиеся в кузове легкого грузовика, можно купить средний банк. Палладий и рутений — самые дешевые металлы этой группы, остальные обычно дороже золота. Самый дорогой металл платиновой группы — родий — в последние годы стоит около $40 млн за тонну. Платина обычно чуть дороже золота — $12-13 млн за тонну. Палладий примерно в 3 раза дешевле платины и стоит немного больше $4 млн за тонну, а рутений — "всего" около $2 млн. Но были времена, когда цены на платиноиды подскакивали в несколько раз. Так, в начале 80-х годов тонна платины стоила более $30 млн, палладия — около $10 млн. Самый дорогой базовый металл — никель — примерно в полторы тысячи раз дешевле платины.