«Жаловаться свиноводам не на что»
Интервью
Сергей Юшин, руководитель исполкома Национальной мясной ассоциации, объяснил в интервью Guide «Центрально-Черноземный регион», почему именно на территории России самая высокая в мире рентабельность свиноводческих ферм.
GUIDE: Как вы оцениваете конъюнктуру рынка в производстве свинины?
СЕРГЕЙ ЮШИН: До второй половины 2008 года она была не слишком благоприятной, несмотря на возросшую господдержку. Но к концу года стала значительно улучшаться. В первую очередь благодаря заметному снижению цен на корма как следствию рекордного урожая. Кроме того, в конце прошлого года государство выделило свиноводам дополнительно 5 млрд рублей в качестве компенсации высоких цен на корма в 2007-2008 годах. Минсельхоз и другие ведомства максимально оперативно проработали вопрос, и деньги были получены как нельзя кстати – в разгар кризиса ликвидности. Возглавлявший тогда Минсельхоз России Алексей Гордеев смог реализовать и другие инициативы, которые сейчас обеспечивают высокие темпы роста производства. С начала 2009-го субсидирование процентных ставок по кредитам увеличилось с двух третей до 80% ставки рефинансирования Центробанка. К тому же ставка на ввоз свинины из-за рубежа сверх тарифной квоты стала фактически запретительной – 75%, но не менее 1,5 евро за 1 кг. В итоге произошло резкое снижение импорта – примерно на 30% за первые пять месяцев текущего года по сравнению с аналогичным периодом 2008-го. Падению доли импортной свинины на российском рынке в условиях финансового кризиса поспособствовал также дефицит ликвидности у внешнеторговых компаний. Другим благоприятным фактором стала девальвация, которая в определенной степени помогает нашим животноводам.
Сейчас мы, с одной стороны, имеем закупочные цены на мясо примерно на уровне сентября-октября 2008 года (75-80 рублей за кг в живом весе. – G), что положительно для мясоперерабатывающей промышленности и потребителей. С другой – у свиноводов, работающих по нормальным технологиям, с нормальной генетикой приличная рентабельность. Речь идет прежде всего о модернизированных или с нуля построенных комплексах. Но хочу подчеркнуть, что свиноводство в России, как и во всем мире, – цикличный бизнес, временами оно дает большие прибыли, но потом наступает момент, когда у производителей появляются убытки. Поэтому сегодня то время, когда мы должны накапливать жирок. Спрос на отечественную свинину стабильный, есть небольшие сезонные колебания, но в целом, по большому счету, жаловаться свиноводам не на что.
G: Насколько сказался на отрасли финансовый кризис?
С.Ю.: В определенной степени, конечно, сказался. Есть риск снижения темпов роста производства. Потому что для увеличения объемов выпуска мяса недостаточно заниматься только производственными вопросами и улучшением технологий. Нужны дополнительные площади, нужно приобретать высококачественное поголовье, зачастую завозя его из-за рубежа. А на все перечисленное требуются серьезные денежные ресурсы. В условиях кризиса заморожены десятки строек. Некоторые компании так и не приступили к реализации заявленных проектов. В каких-то компаниях значительно снизились темпы работ. Главная и, по сути, единственная причина происходящего – недостаток финансирования. Деньги стали дороже, даже несмотря на то что выросла доля субсидирования процентов со стороны государства. Впрочем, то, что Центробанк недавно снизил до 11% ставку рефинансирования, вселяет в меня некоторый оптимизм.
По нашим оценкам, в целом спрос на свинину и говядину упал в среднем на 15-20% по сравнению с прошлым годом. Именно поэтому падение импорта не привело к дефициту. И ситуация прежде всего связана со снижением доходов населения и конкуренцией между протеинами. Не секрет, что люди стали чаще делать выбор в пользу более экономически доступной курятины. Импортозамещение, которое есть, частично имеет искусственный характер. Например, свинину из-за рубежа, может быть, ввозили бы и в несколько больших объемах, чем сейчас, но у ряда компаний не хватает средств на оплату закупок.
Не могу сказать, сколько в связи с замедлением темпов развития отрасли мы выпустим мяса в 2011 году. Однако я уверен, что отрасль будет чувствовать себя уверенно и через два, и через три года, да и через пять лет – если государство продолжит политику сбалансированного регулирования импорта и субсидирования процентных ставок. И, конечно, продуманной стратегии относительно экспорта зерновых культур. Очевидно, что, вывозя за рубеж зерно и ввозя обратно мясо, мы по факту ввозим переработанные в более дорогой продукт экспортированные нами же миллионы тонн зерна.
G: Считаете ли вы, что свиноводческая сфера – самая привлекательная для инвестиций по сравнению с другими отраслями АПК? Если да, то почему?
С.Ю.: Я думаю, что производство мяса птицы настолько же интересно, как и свиноводство. Но лично мне в большей степени импонирует свиноводческая отрасль. Объясню почему. В птицеводстве конкуренция ощущается все больше и больше. Ситуация обусловлена и относительно высокой концентрацией производства, и тем, что на долю частных подворий приходится не больше 15% от производства в стране.
Что касается свиноводства, то перспективы расширения рынков сбыта для хороших конкурентоспособных ферм являются космическими. В прошлом году мы завезли, если взять свинину плюс шпик, плюс субпродукты, плюс живой скот на убой, 1,3 млн т. Произвели чуть более 2 млн т в убойном весе, но из них половина приходится на личные крестьянские подворья. Абсолютно очевидно и спорить тут бессмысленно, что конкуренция будет обостряться, а доля частников с учетом урбанизации и демографических перемен будет уменьшаться. Та же тенденция наблюдается во всех странах мира. В Китае она стала официальной партийной стратегией развития отрасли. И Россия уже активно идет по тому же пути. Тот объем свинины, который производит частник, через несколько лет сократится до 500-600 тыс. т. Соответственно, он перейдет в крупные хозяйства. Более того, именно в индустриальном производстве, на которое приходится порядка 1 млн т в год, наверное, почти в половине случаев речь идет о технологически недостаточно продвинутых предприятиях. Поэтому я убежден, что потенциал роста у современного российского свиноводства – около 2 млн т.
G: Многие участники животноводческого рынка утверждают, что рентабельность свиноводческого бизнеса в России выше, чем во всем мире. Почему так сложилось?
С.Ю.: Безусловно, они правы, даже несмотря на наши высокие банковские проценты, расходы на газ, электричество. Хотя Россия – страна большая, и есть те, кто даже умудряется получать убытки в текущей ситуации. Если речь идет о технологически и экономически передовом комплексе, где нет тотального падежа животных, отстроена дистрибуция, высоки показатели эффективности, а животные отличаются высоким качеством, то его рентабельность действительно заметно выше, чем на Западе. Основная причина – вырабатывавшаяся в прошедшие годы при активном взаимодействии Минсельхоза и отраслевых организаций грамотная таможенно-тарифная политика, которая позволяет поддерживать нормальный баланс импорта и своего производства, учитывает интересы как производителей, так и потребителей. Кстати говоря, в любой стране, которая хотела развивать отрасль, власть обязательно так или иначе ее поддерживала – либо через политические решения, либо через таможенные меры, либо субсидированием. Мы знаем, что в Европе, в Америке, Голландии государство десятки лет прямым и непрямым образом субсидировало и поддерживало свиноводство.
G: Каков ваш прогноз относительно дальнейших цен на свинину?
С.Ю.: Я все последние месяцы говорю, что не могу делать никаких обоснованных прогнозов с полной ответственностью. Потому что факторов, которые могут повлиять на движение цен вверх или вниз, как говорится, воз и маленькая тележка. Для обеспечения стабильной ситуации мы просматриваем сценарии – как будет складываться картина, если произойдет то-то, и что нужно делать, если случится то-то. Например, в Литве сейчас классическая чума свиней. Введено ограничение на экспорт свинины. А Литва нам поставляет много живых свиней на убой. Ситуация кратковременно скажется на рынке в Северо-Западном регионе, но не повлияет на Уральский федеральный округ. Но дальше в любой момент может поменяться конъюнктура на внешних рынках – в первую очередь с точки зрения курсов валют, эпизоотий. И нужно будет учитывать новые реалии.
Как отраслевая ассоциация, основной упор мы делаем на то, чтобы, во-первых, рентабельность оставалась привлекательной для расширенного воспроизводства, во-вторых, на то, чтобы рентабельность и цены не ограничивали спрос на свинину. Потому что слишком высокая цена, особенно в условиях кризиса, впоследствии ударит по свиноводам, которые потеряют рынки сбыта или вынудят государство смягчить таможенно-тарифные меры. Главная задача – стабилизация стоимости мяса.
G: Просматриваются ли какие-либо угрозы текущему положению дел в отрасли?
С.Ю.: Самая главная угроза – безответственное поведение большого числа частных производителей, в смысле личных подсобных хозяйств, да и ряда сельхозорганизаций, которые пренебрегают ветеринарными нормами и требованиями. Та же африканская чума – страшная вещь, которая может поставить крест на всех инвестициях в отрасль в течение нескольких месяцев. Поэтому необходимо поддерживать бюджеты Россельхознадзора для реализации всех необходимых мероприятий. Экономить можно на всем, но только не на страховке. Вторая угроза – приостановка тех проектов, которые находятся в стадии реализации. Например, возводится свинокомплекс или он уже сдан, а нет денег, чтобы закупить поголовье. Но самое плохое, когда животных завезли, а кормить их нечем из-за недостатка средств. Инвестор может забить поголовье, чтобы вернуть деньги в финансовую организацию прямо сейчас, но тогда он уже никогда не вернется в отрасль.
G: А каковы риски инвестора при реализации свиноводческих проектов?
С.Ю.: Мы видим, что нередко инвесторы вкладываются в свиноводческие проекты, не имея никакого представления о том, что речь идет о многоплановом, технологически и наукоемком бизнесе, в котором десятки, если ни сотни, тонких моментов, которые в одночасье могут загубить все дело. Отсутствие понимания или упрощенное понимание, насколько серьезно свиноводство, – самый главный риск. Второй риск – непонимание рынка из-за недостаточной грамотности и информированности инвестора. Но в целом, повторюсь, в России в последние годы были созданы благоприятные условия для развития отрасли. Если бы их не было, мы бы не увидели того роста, который наблюдали все последние четыре года, когда с 1,5 млн т мы вышли на более 2 млн т свинины в год.
G: Свиноводческие проекты реализуются в каждой области Черноземья. Не близко ли перенасыщение, ведь в макрорегионе уже высок уровень концентрации производства?
С.Ю.: Возьмите и заморозьте свинину и отвезите ее на Колыму, за Урал, где ее нет или она в дефиците. В Калифорнии свиней практически не выращивают для местного потребления. А в Айове ее производят столько, что, помимо США, еще полмира ею кормят. Причем ввозят миллионы голов на убой из Канады и после переработки опять-таки отправляют мясо на экспорт. Кто сказал, что проекты должны быть пропорционально распределены по территории России? Свинофермы нужно строить там, где можно качественно и недорого произвести откорм и переработать животных в продукт с добавленной стоимостью, чтобы не тащить через всю страну свиней на убой. И желательно поближе к основным рынкам сбыта. Нужно также учитывать наличие кадров, инфраструктуры, развитой логистики, климатические и природные условия. И, конечно, требуется поддержка со стороны местных администраций. Никакие таможенно-тарифные ограничения и субсидии не помогут, если чиновник встанет на пути у инвестора.