О Международной венецианской биеннале современного искусства Ъ и другие издания уже неоднократно писали. Но лето продолжается, туристы приезжают, а выставки официальной, неофициальной и параллельной программ биеннале будут открыты до ноября. Осмотреть их все не под силу никому, приходится выбирать.
"Золотые львы" биеннале уже вручены, что может служить неким руководством к действию для тех, кто доверяет членам жюри, собаку съевшим на совриске. Тем, кто им не доверяет, поможет знание имен крупнейших современных художников. Но и тем, кто не просто не знает современного искусства, но и не хочет его знать, может быть интересно: биеннале — это шанс увидеть изнутри волшебные венецианские палаццо, и, кроме того, современное искусство иногда может оказаться просто красивым. Предлагаемый обзор основан на моем собственном выборе, отчасти совпадающем, а отчасти не совпадающем с мнением коллег.
Пожалуй, самым правильным для Венеции, города, где почтовый адрес никому ни о чем не говорит (а переулок может преспокойно упереться в канал и продолжиться на другом его берегу), будет использовать топографический принцип и осматривать выставки "кучками". Тем более что справочник биеннале (который можно получить в садах Джардини или, например, в музеях Франсуа Пино) рекомендует то же самое.
Естественно, самое плотное расположение выставочных павильонов — в парке "Сады Джардини" в районе Кастелло, где они строятся с 1907 года. Сейчас павильонов 29; те страны, которые начали принимать участие в биеннале позже других и которым не досталось места в садах, арендуют помещения в городе.
Главную награду биеннале в Венеции в этом году получили американцы — "Золотого льва" павильону США принес Брюс Науман (подробнее о нем). Классической архитектуры американский павильон стоит в центре садов Джардини, его фасад теперь украшают мигающие неоновые надписи. Мигнет красным — получается "Справедливость", через миг на том же месте загорается "Алчность", а "Надежда" оборачивается "Завистью". Вход в павильон обрамлен стальными буквами, сложенными во фразу "Настоящий художник — это забавный флюоресцирующий фонтан". Внутри — еще множество произведений одного из самых уважаемых в мире концептуалистов. Тут и "Пятнадцать пар рук" из бронзы (сделаны в 1996 году), и фонтан из резиновых голов (2005 год, уже принадлежит Франсуа Пино). Размах выставки и амбиции американцев были так велики, что часть крупных произведений Брюса Наумана (инсталляции) пришлось показывать в других местах — в университете Ка`Фоскари на Большом канале и архитектурном университете IUAV.
"Золотого льва" как лучший художник получил в этом году Тобиас Рехбергер из Германии. Произведение победителя — это дизайн кафе, устроенного в бывшем павильоне Италии в садах Джардини. Павильон теперь называется "Выставочный дворец", и в нем начинается главная международная выставка биеннале — "Создавая миры". Дизайнеры никогда раньше не удостаивались такой чести, хотя логику жюри понять можно: это тот случай, когда абстрактные во всех смыслах художественные поиски — пространство кафе изломано черными и белыми линиями с вкраплениями флюоресцентных цветов — не просто находят применение в прикладной сфере, но и создают атмосферу жизни. Именно этой мысли и придерживается куратор биеннале Даниэль Бирнбаум, утверждая, что "искусство — это больше чем вещь, больше чем товар, это способ видения, который может изменить мир".
Специальным упоминанием венецианского жюри был отмечен совместный проект Дании и павильона северных стран (Финляндия, Норвегия, Швеция) "Коллекционеры". Расположенные рядом модернистские павильоны кураторы — художественный дуэт Elmgreen & Dragset — представили как виллу некоего коллекционера, которая выставлена на продажу в связи с кончиной хозяина. Пока восковой труп коллекционера плавает лицом вниз в бассейне, риэлтеры проводят экскурсию по его вилле, в дальних уголках которой обнаруживаются разные затейливые предметы, оказывающиеся произведениями современных художников или дизайнеров. Ради этой экскурсии стоит постоять в очереди — точно так же, как стоит заранее записаться на сеанс в павильон Британии, где показывает свой видеофильм Стив Маккуин (сеанс каждые 40 минут). Фильм идет одновременно на двух экранах и называется "Джардини". Это медитативное повествование о жизни садов после биеннале: по опустевшим аллеям бродят две собаки, на отсыревших стенах павильонов сидят пауки.
Неожиданный вид на сады Джардини открывается в маленьком чешском павильоне — там внутри точно такие же пыльные лавры и колючие кусты, что и снаружи (художник Роман Ондак). В японском павильоне, устроенном как временная парковая постройка, художница Мина Янаги показывает гигантские фото женщин: молодым приделаны дряблые груди, старые пытаются скрыть морщины под искусственной кожей, и всем им неуютно в своем возрасте.
Национальная гордость должна повелеть нам зайти в российский павильон. Тут показаны работы семи российских художников, все они более или менее посвящены теме "Победа над будущим". Иногда тема эта читается легко, как в футуристической графике Павла Пепперштейна или в скульптуре рвущегося вперед прямо сквозь стену павильона поролонового "Мотоциклиста" Сергея Шеховцова. А кое у кого будущее обернулось прошедшим, как в сюрреалистическом мире, наполненном знаками советского прошлого, который создал в подвальном этаже павильона Гоша Острецов.
На этом сады Джардини мы предлагаем покинуть и отправиться в город. Кстати, и там можно (при желании) найти русских.
Выставка "Этот смутный объект искусства" из коллекции московского фонда Stella Art Foundation встроена прямо в экспозицию венецианского музея искусства XVIII века Ка`Реццонико (это в районе Дорсодуро, за мостом Академии). Цель проекта — подчеркнуть литературность русского концептуализма и соц-арта, произведения которых можно рассматривать как иллюстрации и комментарии к идеям, плетение бесконечной истории на коммунальной кухне. И действительно, смысл многих произведений можно постигнуть, только прочитав комментарии к ним художников в каталоге. Еще дальше по этому же берегу канала, в районе собора Святого Павла, расположен украинский павильон — он занял палаццо Пападополи. Куратором является боксер Владимир Кличко (по-видимому, его роль все же свелась к позированию для рекламного плаката). Художники Илья Чичкан и Михара Ясухиро, вдохновившись сюрреализмом Киры Муратовой, придумали историю о неком Николо Пападополи, который в XIX веке прошел от Украины до Японии. И старое палаццо то ли хранит впечатления от этого путешествия, то ли превращено в декорацию для съемок фильма о нем. Первый этаж засыпан толстым слоем песка и освещен софитами; на втором царит полнейшая тьма, из которой выплывают движущиеся объекты — полманекена на велосипеде, кисть, норовящая мазнуть то ли красной краской, то ли кровью белое платье невесты.
Кровь — востребованная субстанция у современных художников. Много шума наделал на открытии биеннале мексиканский павильон — там мыли пол кровью жертв разборок наркоторговцев. Это проект Терезы Марголлес, сотни раз художница и ее помощники отправлялись на места бандитских разборок, чтобы по крупинкам и каплям собрать знаки смерти, не делая различий между убийцами и их жертвами, случайными или нет. Пропитанный кровью песок и простыни, кристаллы разбитых лобовых стекол приобрели метафизический смысл и выставлены теперь в залах заброшенного палаццо XVI века. Чтобы найти мексиканский павильон, надо отправиться к церкви Санта Мария Формоза (все тот же район Кастелло). Обнаружить вход в павильон крайне трудно (дверь со стороны Calle del Rimedio), поэтому обращайте внимание на наклеенные по углам бумажки со стрелками.
Совсем рядом, в музее-палаццо Кверини, идет выставка "Внутренний пейзаж" Моны Хатум. Эта родившаяся в Бейруте и живущая в Англии художница не перестает размышлять о месте мировых проблем и конфликтов в частной жизни человека. На первом этаже палаццо, прямо в залах эпохи Возрождения в музейную экспозицию "встроены" объекты художницы, которые не сразу и заметишь. Вот перед мраморным камином лежит потертый восточный коврик, проплешины на котором имеют форму континентов. Вот в старинном шкафу разложены яркие предметы, которые оказываются гранатами, сделанными из венецианского стекла, а кресла взяты в плен паутиной, унизанной каплями-стразами. Забавная игра с бытовыми предметами становится страшноватой в белых выставочных залах второго этажа — на полу стеклянные капли крови, сетка кровати сделана из колючей проволоки, а клеточки на платке-арафатке вытканы женскими волосами.
Обязательным номером биеннальной программы является международная выставка "Создавая миры", собранная куратором Даниэлем Бирнбаумом. Ее основная часть расположена в Арсенале. Венецианский Арсенал сам по себе целый мир — километры грандиозных зданий, сооруженных в XIV веке для строительства военных и торговых судов. Для выставки Даниэль Бирнбаум собрал работы десятков художников со всего мира, в том числе и из России: мимо заиндевевшего двуглавого орла Елены Елагиной и Игоря Макаревича трудно пройти.
В этом году впервые художники захватили здания Новейшего Арсенала (XV-XVI веков), расположенные напротив. Чтобы попасть в них, от обычного Арсенала надо 100 метров проплыть на лодочке-чартере (на это уходит куча времени). Здесь открыты выставки, к обеим из которых подойдет прилагательное "шокирующий". Это "От ступней до мозга" скандального бельгийского художника Яна Фабра и сборная Unconditional Love.
Ян Фабр одновременно художник, режиссер, драматург, хореограф и сценограф. Перед его огромной инсталляцией из пяти частей (ноги, половые органы, живот, сердце, мозг) каждый из нас совершенно беззащитен, так как имеет все эти органы и все проблемы, буквально или фигурально связанные с ними. Например, "Живот" — это негр, лежащий животом на роскошной мозаике из надкрылий экзотических жуков. "Ноги" — мерзкое место, где стены измазаны слизью, воздух насыщен душными испарениями, из потолка растут покрытые мозговыми извилинами ноги. И это только две части инсталляции — поверьте, с детьми и подростками туда и вправду лучше не ходить.
В Unconditional Love кураторы Александрина Маркво, Алинда Сбраджа и Кристина Штейнбрехер собрали прославленных и не слишком художников, чтобы заставить их высказаться на тему любви, не скованной условностями. В выставку отлично вписался видеопроект московской группы АЕС+Ф "Пир Тримальхиона", в котором глава "Сатирикона", посвященная римскому плутократу Тримальхиону, перенесена в обстановку современного пятизвездного отеля. Снятый в гламурно-замедленной манере фильм показывают на гигантских экранах. Но, пожалуй, тридцатилетней давности небольшое видео бесстрашной "бабушки перформанса" Марины Абрамович будет более впечатляющим. Улай, возлюбленный художницы, тянет на себя тетиву со стрелой, стоящая напротив Марина тянет сам лук. Пара балансирует, воплощая все степени опасности любви и доверия возлюбленному: стоит руке одного из них соскользнуть — и стрела вонзится в сердце Марины. Фото с кишащими телами-сперматозоидами Анжело Муско низводит возвышенные чувства воспаряющих от любви к физиологической стороне процесса; "Стул наказания любовью" Вадима Захарова — это усовершенствованное орудие пытки, где вместо ростков бамбука, прорастающих сквозь тело жертвы, цветок розы.
Одновременно с выставками основной программы биеннале в Венеции открылся новый Музей современного искусства из коллекции французского магната Франсуа Пино — он расположен в здании бывшей Морской таможни на стрелке острова, напротив площади Сан-Марко (Punta della Dogana, туда надо плыть через Большой канал). Здание реконструировано архитектором Тадао Андо и наполнено лучшими (и самыми дорогими) работами самых известных современных художников. Это не история искусства последних сорока лет, а отражение вкуса владельца и приближенных к нему кураторов. Тут, например, нет Энди Уорхола, Джефф Кунс представлен единственной скульптурой (старой — аж 1991 года), зато патриарху Зигмару Польке с его однотонными картинами и молодому Петру Уклански досталось по целому залу. Среди любимчиков — братья Чемпен, девять кубов "Проклятого ада" которых набиты корчащимися в муках человечками, и Маурицио Каттелан. Он представлен не только завязшей в стене таксидермической лошадью, но и мраморной скульптурной группой, изображающей ряд лежащих под покрывалами то ли спящих, то ли мертвых тел. Другая часть коллекции Пино — в принадлежащем коллекционеру палаццо Грасси.
Об опасностях, подстерегающих любителей ходить в музей,— выставка "Осторожно! Музей" в палаццо Боллани (совсем близко от площади Сан-Марко). Владимир Дубосарский и Александр Виноградов создали маслом на холсте микст из образов классического искусства и современных медийных персонажей. У "Наполеона на перевале Сен-Бернар" Давида лицо Барака Обамы, и семь Рембрандтов (скопированных с автопортретов) ужинают на фоне ночной Москвы. Но будьте осторожны и не позвольте своему лицу выразить все, что вы испытаете при взгляде на эти произведения искусства: картины подглядывают за вами, и на выходе вы увидите себя на экранах мониторов.
Совсем иное чувство к старому искусству (неловко говорить, но, по-видимому, это любовь) руководило Питером Гринуэем, когда он создавал свой фильм, посвященный полотну Паоло Веронезе "Брак в Кане Галилейской" (чтобы увидеть его, необходимо переплыть на островок Сан-Джорджо-Маджоре). В середине XVI века Веронезе написал это полотно размером 7 х 10 метров для трапезной аббатства Сан-Джорджо-Маджоре; среди 130 персонажей картины — знаменитые правители и художники эпохи Возрождения. Позже Наполеон вывез полотно, сейчас оно в Лувре. Для проекта Гринуэя полотно было воссоздано на своем родном месте; во время представления (иначе не назовешь), которое длится около часа, оно оживает и захватывает все стены трапезной. Из тьмы выплывают разные персонажи, слышна их речь, звон посуды и тревожные крики слуг: "Вина не хватит!"
Еще более органичное единение старого и современного искусства представлено на выставке Infinitum в палаццо Фортуни. Ее куратор — антиквар и галерист Алекс Вервордт, соединивший в одном пространстве 300 произведений искусства — от древнейшего (египетского) до самого современного. Палаццо (местами полуразвалившееся) превращено в нечто вроде захламленной квартиры. Античные руки и ноги, сложенные на столах, соседствуют с терракотовыми "пространственными концептами" Лючио Фонтаны, картины старых венецианских живописцев выхвачены из темноты светом настольных ламп, рядом с ними — работы Пабло Пикассо и Жоана Миро, мобиль Александра Колдера бросает тени на старинные шелка, которыми обиты стены. Старое и современное здесь смешиваются до неузнаваемости, что для Венеции очень символично.
Официальное закрытие биеннале — 22 ноября.