Историческая выставка почти всегда имеет скучноватый школьный привкус, но Полтава, принесшая России главную победу в Северной войне (1700-1721),— благодарная тема. Шведскую армию уничтожили, короля Карла XII вынудили бежать в Бессарабию — под защиту турецкого султана; Европе, до того русских презиравшей, показали себя во всей военной красе. Под таким патриотическим соусом Эрмитаж к 300-летию со дня сражения собрал масштабную экспозицию и разместил ее в самом большом зале — Николаевском. Батальная живопись, портреты полководцев, гравюры создают внятную картину не только основного события, но и всей войны — с первоначальными "конфузиями" русской армии, ее постепенным усилением, успехом при деревне Лесной и полтавским триумфом, вплоть до Ништадтского мира 1721 года. С отстраненностью художественного взгляда на войну спорят знамена, оружие, мундиры, конская упряжь, и трудно сказать, что больше свидетельствует об этой схватке в малороссийских болотах и лесах — монументальная (три на пять) "Полтавская баталия" французского живописца Луи Каравака или шляпа Петра и лука его седла, пробитые шведскими пулями. Во всяком случае, интересно сопоставить вещи и произведения искусства с ходом самой битвы.
27 июня (8 июля по новому стилю) 1709 года в предрассветных сумерках 20 тыс. шведской пехоты и кавалерии по полю у речки Ворсклы двинулись к позиции русских. Вели их генералы Реншильд и Левенхаупт — Карл не мог командовать лично, за несколько дней до этого он был ранен в ногу во время рекогносцировки. Расстояние между армиями было с полкилометра. Шведы, как сказано в описывающей сражение "Обстоятельной реляции", "с такою фуриею" набросились на русскую конницу Меншикова, что ей пришлось отступить. Тут помогли редуты, задержавшие шведов, которым удалось захватить лишь два из десяти. Дальше была рукопашная в жарком и влажном воздухе, задымленном пальбой, так что солнца не было видно. Уже к пяти утра атака шведов иссякла, а часть их во главе с генералом Роосом оказалась в окружении и сдалась. Отозвав кавалерию, Петр выстроил всю армию в две линии — с пехотой в центре и кавалерией по краям, шведы выстроились напротив и битых три часа ждали Рооса; в атаку они снова полезли лишь в девять утра. Их, понятно, встретили ружейным огнем, но если бы шведская кавалерия подоспела вовремя, она могла бы смять русские позиции. В одном месте оборона все же была прорвана, тогда Петр лично вступил в дело и отбил атаку. Вероятно, в тот момент шведские пули и попали в царскую шляпу и седло. Карл тоже попытался поднять боевой дух — он появился было перед солдатами, но в носилки попало ядро, раздались крики "Король убит!", и началась паника. Отдельные шведские части были окружены, кавалерия беспорядочно бросалась на подмогу, стараясь обеспечить отступление, однако к одиннадцати утра оно переросло в бегство: "Непобедимыя господа шведы скоро хребет показали, и от наших войск с такою храбростью вся неприятелская армея, как кавалерия, так и инфантерия, весма опровергнута, так что швецкое войско ниединожды потом не остановилось, но без остановки от наших шпагами, багинетами и пиками колота, и даже до обретающагося в близу лесу гнаны и биты". Карла увезли к Днепру, и он со свитой и тысячей солдат перешел в Молдавию, тогда часть Оттоманской империи. Реншильд остался в плену, Левенхаупт с остатками армии сдался через две недели.
Картина Каравака, написанная в 1717-1718 годах по заказу Петра для петергофского Большого дворца, по-видимому, довольно верно изображает поле боя. Земля опускается к Ворскле слева, там же виднеется лесок; не обошлось без раскидистого дуба, осеняющего царя в позе триумфатора и озабоченную свиту. Под пригорком с Петром сражаются кавалеристы, за ними пехота отражает атаку, еще дальше снова конница, идущая в наступление. Передние ноги лошадей почти повсеместно подняты, отчего возникает впечатление слаженного и уверенного действия; с другой стороны, вспоминаются слащавые лаковые тройки из Палеха. По картону того же Каравака выполнена великолепная шпалера "Петр I на фоне Полтавского сражения" (1722). Пехота здесь отредактирована до нескольких пар ног под животом коня, а кавалерия — до месива лошадиных крупов и человеческих тел, зато много воздуха, пространства, и сломанное дерево олицетворяет шведское поражение. Представлено также монументальное полотно Александра Коцебу "Победа под Полтавой" середины XIX века, на котором все уже произошло и шведские военачальники склоняют перед царем головы и знамена. На всех трех произведениях Петр в зеленом мундире офицера лейб-гвардии Преображенского полка, а рядом с ними висит тот, в котором он действительно участвовал в баталии,— темно-синий. Есть и вещи Карла XII. Седло из золотистого бархата, расшитое золотой и серебряной нитью, было захвачено в день сражения в шведском лагере вместе с королевским скакуном и пожаловано Шереметеву. Мундир предоставила Королевская оружейная палата Стокгольма. К Полтаве, вероятно, он не имеет отношения, но других не сохранилось, а в этом Карл был убит во время осады крепости Фредриксхальт в ноябре 1718 года то ли норвежской пулей, то ли пуговицей (именно так), которой в него пальнул кто-то из своих. Среди трофеев интересны серебряные литавры, захваченные у полка шведской конной гвардии; русские гвардейцы били в них еще два столетия — до 1917 года.
Чтобы отметить победу, в Москве построили Триумфальные ворота, через которые русская армия возвращалась в столицу. На гравюре Алексея Зубова 1710-1711 годов показаны четыре роскошные конструкции с двуглавыми орлами и хвалебными надписями, через которые идет зигзагом тающий вдали строй героев. В Петербурге заложили собор в честь святого Сампсония, в день которого побили шведов. Главный скульптор петровской эпохи Бартоломео Карло Растрелли отлил восковые барельефы, по которым механик Андрей Нартов прочеканил "Полтавский бой" и "Бой при деревне Лесной", и включил эпизод битвы в композицию бронзового бюста Петра, сделанного по восковому слепку с лица императора в 1723 году, наряду с аллегорической сценой, где царь-скульптор ваяет статую новой России — в доспехах, со скипетром и державой.
Победа была не только политическая (побили сильнейшую армию Европы) или военно-тактическая (отошли от линейного боя, применив редуты), но и стратегическая — Карл, поначалу считавший русских небоеспособными и предпочитавший воевать с поляками, в один день лишился славы нового Александра Македонского. На выставке много портретов победоносных военачальников при параде, обширные россыпи медалей и наград. В таком антураже нетрудно забыть, что спустя всего два года Петра едва не разгромили турки, что война со шведами продолжалась еще 12 лет, из которых последние три они затягивали мирные переговоры. Впрочем, какой из всего этого следует исторический урок и следует ли вообще — не вполне ясно.
Санкт-Петербург, Эрмитаж, с 29 мая до 20 сентября