Премьера кино
В московском кинотеатре "Ударник" прошла премьера картины английского комедиографа Ричарда Кертиса "Рок-волна" о том, как в 1966 году несколько прогрессивных радиопиратов плавали вокруг Британии на утлом суденышке, круглосуточно транслируя рок-н-ролл, которому сухопутные радиостанции уделяли ничтожное время. Составленный из шлягеров саундтрек "Рок-волну" не спасает — свидетелем того, как ведущие музыкальные журналисты, затосковав, покидали зал на середине затянутой "Рок-волны", стала ЛИДИЯ Ъ-МАСЛОВА.
"Рок-волна" представляет такие же фиктивные, карамельные 1960-е, какими предстают 1950-е в "Стилягах". Но "Стиляги" для кого-то в России — часть личной истории или хотя бы фотография из семейного альбома, а шестидесятническая борьба за свободу эфира может здесь заинтересовать разве что меломанов. Чтобы дополнительно приблизить происходящее в "Рок-волне" к русскому зрителю, английских радиомаргиналов озвучил местный радиоистеблишмент — Роман Трахтенберг, Антон Комолов, Ольга Шелест, Тутта Ларсен и другие сотрудники радио "Маяк". Один из них, Сергей Стиллавин, даже имеет мимолетное внешнее сходство со своим героем (Ник Фрост), особенно в том, что касается комплекции, и иногда можно развлекаться, представляя на месте этого персонажа нашего известного телерадиоведущего. Этот прием, например, способен оживить сцену, когда стиллавинский герой пытается совершить сексуальный подлог и под покровом темноты подсунуть своей партнерше только что прибывшего на радиокорабль юнца (Том Старридж), которому срочно необходимо лишиться невинности.
Кроме совпавшего со своим персонажем Сергея Стиллавина особого голосового артистизма звезды "Маяка" не проявили, да он и не слишком требовался — плавучее радио пользуется популярностью не благодаря ярким индивидуальностям диск-жокеев, а из-за музыкального репертуара. Есть, правда, персонаж Риса Айфанса, уверенный, что вся женская часть Англии корчится в оргазме у своих радиоприемников, как только слышит его хрипы, но его лучше бы озвучил не Владимир Аверин, а резидент Comedy Club Александр Ревва в образе певца Артура Пирожкова, а так звук расстегивающейся ширинки, который этот аудиосексуальный террорист вставляет в свою передачу, представляется гораздо убедительнее. Заслышав его, радиослушатели, особенно женского пола, принимаются прыгать на кроватях — они вообще в "Рок-волне" не столько танцуют рок-н-ролл, сколько в эйфории скачут на матрасах, что раздражает вестибулярный аппарат. Относительно спокойное впечатление производит только одна девица, которая слушает радио, сидя на унитазе и вытирая слезы туалетной бумагой. Кроме кадров из жизни поклонников пиратского радио сценки корабельной жизни перемежаются заседаниями кабинета министров, который мучительно придумывает, как бы придушить плавучую радиостанцию.
В оригинальном названии картины "The Boat That Rocked" авторы намекали на рок-н-ролл, но учитывая многозначность глагола rock, применительно к данному фильму хочется перевести название как "корабль, на котором укачивает", стилистически же он вообще больше напоминает катание на водном аттракционе "банан". Где рок-н-ролл, там, понятно, и секс, ради которого на борт радиокорабля периодически высаживаются пестро разодетые красотки — немного не хватает в "Рок-волне" разве что наркотиков: в начале босс радиостанции (Билл Найи) предлагает новичку покурить, но как-то скорее ради провокации. В перерывах между оргиями радиопираты осторожно выпивают и играют в шарады. Один раз юный герой предлагает сыграть в скребл, но его девушка говорит, что скребл — скучища. Когда от шарад уже всех начинает тошнить, неуклюжий бородатый диджей (Филипп Сеймур Хофман) жертвует собой для некоторого оживления атмосферы — прыгает с верхушки мачты и ломает руку.
Тем временем тугодумное правительство наконец догадывается запретить радиопиратов. Те делают вид, что подчинились запрету, и закрывают лавочку, но после минутной паузы объявляют, что это была шутка, и тут выясняется, что ничто так не идет на пользу любому радио, как минута полного молчания. Оно, впрочем, полезно в разных жизненных ситуациях. Один из диджеев, которого коллеги благоговейно называют самым сексуальным парнем в мире, рассказывает свой безотказный прием соблазнения: главное, телочке долго ничего не говорить, тогда напряжение возрастает до предела, а потом резко спросить: "Ну че, может, это, того?" Аналогичным образом и у режиссера Кертиса ненадолго воцаряющаяся тишина оказывается интереснее и сексуальнее, чем без умолку льющийся из приемников рок-н-ролл.