выставка / спор
Французский город Тур оказался в центре гигантского скандала. Никто не ожидал, что его вызовет выставка "Александра Экстер и ее русские друзья". Комментирует СУРИЯ САДЕКОВА.
Когда известный коллекционер Жан Шовлен предложил властям города Тур провести выставку, посвященную знаковой представительнице русского авангарда, украинской художнице Александре Экстер, те с радостью согласились. Праздничный вернисаж состоялся в конце января. Местная и даже центральная пресса выступила с хвалебными статьями. Оказалось, что это практически первая серьезная ретроспектива художницы в стране, где она провела значительную часть жизни.
Посетителей должны были принимать в залах турского дворца. Однако за несколько дней до планового завершения выставки в музей нагрянули представители прокуратуры и опечатали все экспонаты. Всего 190 работ, 160 из которых являются частью личного собрания швейцарского коллекционера Жана Шовлена, выступившего куратором экспозиции. По его словам, работы Александры Экстер были куплены им в СССР 30-40 лет назад. В то же время в полиции подозревают, что большая часть картин, представленных в залах музея,— подделки. Власти Тура были шокированы таким поворотом событий — подобного случая эксперты не припомнят за всю историю музейной деятельности Франции.
Позже стало известно, что зачинщиком скандала выступил Андрей Наков, который, как и Жан Шовлен, является довольно известным экспертом по искусству русского авангарда. Надо заметить, что в конце 1960-х--начале 1970-х годов они на паритетных началах приобрели права собственности на работы Александры Экстер у ее прямого наследника, художника Симона Лиссима. Но позже пути двух экспертов и коллекционеров разошлись.
В последние годы Андрей Наков выступает в роли главного эксперта по творчеству Казимира Малевича. Он издал фундаментальный труд, посвященный родоначальнику супрематизма, который, однако, не приобрел статуса авторитетного и основополагающего, на который ссылаются историки и искусствоведы. Ведь несмотря на то, что Андрей Наков занимается русским авангардом с середины 1960-х годов, его имя главным образом связано не с научной деятельностью, а со скандалами. Так, например, в середине 1980-х годов он имел печальный опыт общения с правосудием, когда обнаружилось, что несколько десятков акварельных работ Михаила Ларионова, которые никто и никогда не видел до того, как они попали в собрание Андрея Накова, являются подделками.
У Жана Шовлена роман с русским авангардом не менее сложный. В коллекционера и эксперта он превратился из танцора балета: по его словам, любовь к русскому искусству вообще и авангарду в частности ему привил знаменитый франко-украинский танцовщик и постановщик Серж Лифарь. Никого не удивило, что для своего громко заявленного проекта господин Шовлен выбрал музей провинциального города. Обычно большие арт-критики не замечают таких экспозиций, они служат для привлечения туристов, а не специалистов-экспертов. Зато такие выставки всегда сопровождаются каталогами, попадая в который (да еще в качестве части музейной экспозиции) каждая работа наращивает провенанс и обретает легитимность, что, безусловно, очень облегчает ее дальнейшую продажу с аукциона.
В случае с выставкой в Туре господин Шовлен проделал огромную работу, но ему не могло прийти в голову, что коллега-конкурент проявит такую агрессию. Ведь скандал Андрею Накову столь же невыгоден, как и Шовлену. Каким бы ни оказалось решение суда, одно можно сказать точно: рынок русского авангарда, который до сих пор не отошел после череды скандалов с подделками, разразившихся в середине 1990-х, может быть просто погублен.