Премьера
"Женщины" (The Women), ремейк картины, снятой в 1939 году Джорджем Кьюкором, выходит в прокат на радость радикальным феминисткам, которые не обнаружат на экране ни одного мужчины, хотя бы мелькнувшего в унизительной роли официанта или швейцара. Тем не менее это демонстративное отрицание самого факта мужского существования не скрыло от ЛИДИИ Ъ-МАСЛОВОЙ тот факт, что невидимыми мужиками в фильме заняты все женские мысли.
Фильм Джорджа Кьюкора до сих пор остается одним из эталонов, на который так или иначе ориентируются все фильмы про женскую натуру, включая и "Секс в большом городе". В 1939 году, когда женщины еще не так далеко продвинулись в борьбе за равноправие, снимавшиеся у Кьюкора актрисы предлагали зрительницам вдохновляющие ролевые модели и как бы говорили всем своим видом: то печальное обстоятельство, что человек родился женщиной, не мешает ему быть по-настоящему крутым. 70 лет спустя, когда женщинам стало разрешено, пожалуй, даже слишком много, взгляд режиссерши Дайаны Инглиш на ту же историю производит совершенно противоположное, скорее безнадежное впечатление. По идее новые "Женщины" должны вызывать у девушки с мало-мальским мозгом желание сменить пол: в фильме слишком очевидно, что отсутствие первичных мужских половых признаков непременно влечет за собой острую умственную недостаточность, а популярная у прогрессивных эмансипированных женщин напускная крутизна, деловитость и агрессивность плохо маскируют неизбывный страх — на старости лет остаться в одиночестве.
В отличие от слаженного квартета в "Сексе в большом городе" четверка героинь в "Женщинах" дружит совершенно непонятно на какой почве — разве что против мужиков, которые все козлы. Главную, самую обиженную козлом страдалицу играет Мег Райан. Ее героиня — домохозяйка, которая стремится расправить крылья и стать на старости лет дизайнером одежды. Поначалу ее отвлекают заботы по хозяйству: в одном эпизоде она что-то такое пропалывает в огороде и тяжело дышит в телефонную трубку, откуда раздается издевательский вопрос: "Чем ты там занимаешься, сексом, что ли?" Это героиня Аннет Беннинг, редактор женского журнала, тыкает любимую подругу в больную точку, наверняка прекрасно понимая, что у той в тридцатилетнем браке секс случается реже, чем Новый год. В жизни самой редакторши не то что секса, но даже и мужа никакого завалящего не наблюдается, так что ее стремление под видом дружеской заботы все время сделать подруге какую-нибудь подлянку легко объясняется завистью. Две оставшиеся подружки по сюжету не особенно нужны и присутствуют разве что для кворума и социологической репрезентативности: одна из них писательница (Джада Пинкетт Смит) — черная лесбиянка (странно и даже жалко, что не одноногая), а другая — беременная многодетная мать (Дебра Мессинг), терпеливо ожидающая своего финального выхода, когда ей предстоит произвести на свет единственное мужское существо в фильме, пока еще слишком маленькое, чтобы представлять угрозу, и потому разрешенное к показу.
Ключевым персонажем и главной движущей силой сюжета становится в "Женщинах" слишком разговорчивая маникюрша в универмаге Saks на Пятой авеню (Деби Мазар), которая всем своим клиенткам рассказывает про сучку из парфюмерного отдела, подцепившую женатого воротилу с Уолл-стрит, и даже называет его фамилию, после чего героиня Мег Райан понимает, что речь идет о ее муже. Начинается довольно скучная и неприятная канитель, в ходе которой выясняется, что родные и близкие обманутой жены никакой помощи, хотя бы психологической, оказать ей не в состоянии. Ее мама (Кэндис Берген) с внутренним злорадством сообщает, что и у нее в семейной жизни тоже был аналогичный случай и ничего страшного с ней не случилось. Подруги идут в парфюмерный отдел посмотреть, что там за продавщица (Ева Мендес), и, как представительницы месткома, делают аморальной особе строгое внушение. В самом драматическом эпизоде жена и коварная разлучница сходятся один на один в примерочной кабинке бельевого бутика — одна в черном комбидресе, другая в белом, что твои Одиллия и Одетта, но до драки, увы, не доходит.
Страдания обманутой супруги постепенно конкретизируются: похоже, ее огорчает не то, что муж ее разлюбил, а то, что он слишком много тратит на любовницу, и, кроме того, ее мучают запоздалые сожаления, что она по своей дурости за тридцать лет ни разу не догадалась ему приделать хоть малюсенькие рожки. Выставив героиню в таком малосимпатичном свете, в каком только одна женщина может выставить другую, режиссерша наконец сжаливается и подбрасывает ей спасательный круг в лице эпизодического персонажа Бетт Мидлер, представляющей типаж "умудренная опытом, циничная потаскуха". Она дает бедняжке дельный совет — думать прежде всего о себе, а на остальных, включая и мужа, побольше плевать, и этот простейший рецепт волшебным образом преображает героиню как внутренне, так и внешне. Длинные и обильные мелкие кудряшки, которыми Мег Райан взволнованно трясет весь фильм, были наверчены единственно для того, чтобы показать в финале радикальную трансформацию ее характера. Первым делом она выпрямляет волосы, а потом идет все к той же болтливой маникюрше, сливает ей дезинформацию о своем якобы молодом любовнике и велит покрасить ей ногти в jungle red, как бы демонстрируя, что это раньше она была домашняя овца, а теперь стала вся такая дикая и опасная, но, к сожалению, не догадываясь, что овца с красными когтями — еще не пантера.