Премия современное искусство
В ЦДХ открылась выставка номинантов премии Кандинского. В этом году эта отечественная премия в области современного искусства, учрежденная культурным фондом "Артхроника" в партнерстве с Deutsche Bank и при спонсорской поддержке ИФД "Капиталъ", будет вручаться во второй раз. По своему денежному эквиваленту "Кандинский" не уступает самой знаменитой в мире премии в области современного искусства британской Turner Prize: лауреат в главной категории отечественной награды получает €40 тыс. Но едва ли премия Кандинского способна пока конкурировать с британской наградой по части художественных достоинств или хотя бы скандальности, считает ИРИНА Ъ-КУЛИК.
Еще в прошлом году премия Кандинского заявила о готовности защищать современное искусство в самых его радикальных и неудобных проявлениях самой церемонией награждения. На сцену тогда поднялись ожившие персонажи самого скандального на тот момент произведения — "Целующихся милиционеров" группы "Синие носы". На этот раз произведения, связанные все с тем же скандалом вокруг выставки "Соц-арт", есть уже среди номинантов. Это фотосерия "Синих носов" "Голая правда" — та, в которой обнаженные люди в картонных масках различных политических деятелей и прочих персонажей из телевизора разыгрывают более или менее скабрезные сюжеты. И мультимедийная инсталляция группы "ПГ", в комиксных картинках и видео живописующая захват Москвы китайцами с красочными деталями вроде съедения президентского лабрадора. У этих работ есть несомненный сторонник в составе жюри премии, а именно Андрей Ерофеев, которому "Соц-арт" стоил увольнения из Третьяковки. Более свежий скандал связан и еще с одной представленной на "Кандинского" работой — "Евангельским проектом" Дмитрия Врубеля и Виктории Тимофеевой, тем, где цитаты из Писания проиллюстрированы наиболее яркими кадрами с недавних газетных полос и новостных лент. Проект вызвал возражения не православной общественности, но информационного агентства Reuters, не давшего художникам добро на использование своих картинок в контексте, затрагивающем религию, и даже направившего официальный протест в представляющую художников галерею "М&Ю Гельман".
Всего этого искусно нагнетаемого саспенса не выдержали нервы одного из номинантов, Дмитрия Цветкова, перед вернисажем подвергшего цензуре собственное произведение. Художник снял кресты, украшавшие монументальные узорчатые бюстгальтеры, стилизованные под купола Василия Блаженного,— но под нажимом организаторов обещал вернуть их на место. Купола-груди, вполне по Фрейду ассоциирующие официальный символ столицы с материнским началом,— не единственная работа на выставке, посвященная очень популярной, как выяснилось, имперской теме. Одно из самых грандиозных произведений — инсталляция классика соц-арта Бориса Орлова "Парад астральных тел", эскадрилья вылетающих из малевичевского черного квадрата не то самолетов, не то тотемных птиц. В на редкость удачной экспозиционной рифме летят они прямиком к столь же имперскому "Трону" Сергея Шеховцова, украшенному коронами и двуглавыми орлами.
Не менее убедительны и произведения, ностальгически воспевающие скромное обаяние шестидесятнического социализма. Это "Б/У" марксиста и ценителя оттепельной эстетики Дмитрия Гутова — подлинные предметы 1960-х, велосипеды, радиоприемники, дамские сумочки, вставленные, как в оправу, в оконные решетки. И "Космос — лучшая одежда для отдыха" художника и рок-музыканта Сергея Воронцова: шаткие кресла и столики, на которых вместо столешниц и подушек — мозаики с космонавтами в лучшем стиле советского монументализма.
Для нынешней экспозиции архитектор и дизайнер Борис Бернаскони придумал простой, но эффектный визуальный ход — еще с самого входа в ЦДХ к выставке тянется "оскаровская" красная дорожка, превращающаяся в этакую абстрактную композицию по мере того, как она ветвится и петляет, подводя к произведениям каждого потенциального победителя. Номинантов на выставке в этом году еще больше, чем в прошлом: попечительский совет премии решил более чем в полтора раза увеличить число участников выставки — объясняя это тем, что в этом году на конкурс было подано гораздо больше заявок. Впрочем, принимать их все было явно не обязательно — на выставке есть немало работ, оказавшихся здесь словно бы по недоразумению, от невнятной и откровенно салонной живописи до любительского видео. По загадочным причинам в финал уже во второй раз выходит Олег Доу (Дурягин) с приторно-претенциозными фотографиями, которые были бы уместнее не на выставке современного искусства, а в глянцевом журнале. Его повторное участие в выставке вызвало недоумение даже у членов жюри — непонятно, кто, собственно, за него голосовал (остается только предположить, что своим правом голоса воспользовался попечительский совет премии).
В этом году премия упразднила номинацию "Приз зрительских симпатий". А вместо нее так и хочется ввести, как на нашем MTV RMA или "Серебряной калоше", приз за плагиат, за который могли бы побороться вполне известные авторы — например, Виктор Алимпиев, чье томное медлительное видео "Чей это вздох" уж очень похоже на Билла Виолу, или Ксения Перетрухина, чьи статичные видеопортреты дам из московского художественного сообщества столь же подозрительно смахивают на "Портреты WOOM" Роберта Уилсона (естественно, не в том, что касается технического совершенства исполнения). Впрочем, все и правда хорошее на выставке так или иначе оказалось хорошо знакомым — открытий, как и в прошлый раз, "Кандинский" не принес.