Мировой финансовый кризис не утихает. Не замолкают и мировые правительства, убеждающие граждан в своей готовности спасти их любой ценой. "Власть" уже подробно писала о мерах, принятых в США (см. N36 и N39 за этот год). На прошлой неделе подключилась Европа. Великобритания уже провела национализацию банков. Страны еврозоны тоже выразили готовность жить и работать по-социалистически.
Когда в начале сентября американские власти национализировали Федеральную национальную ипотечную ассоциацию и Федеральную ипотечную кредитную корпорацию (известные под шуточными названиями Fannie Mae и Freddie Mac), власти европейских стран забеспокоились: американцы демонстрируют, что способны бороться с финансовым кризисом, а мы что? Как на это посмотрят избиратели? А уж когда в начале октября администрация Джорджа Буша все-таки добилась от конгресса разрешения истратить $700 млрд на покупку безнадежных долгов у американских банков, а также на покупку пакетов акций этих банков (под лозунгом "Это нужно не Уолл-стрит, это нужно рядовым американцам"), стало ясно, что европейцы тоже непременно что-нибудь национализируют, чтобы, в свою очередь, продемонстрировать необычайную решительность.
Неделю назад, на выходных, лидеры 15 стран еврозоны, а также Великобритании решили осуществить массированные денежные вливания в финансовую систему на сумму более €1 трлн. Германия объявила, что выделяет на эти цели €500 млрд, Франция взяла на себя обязательство истратить €350 млрд, Испания — €100 млрд, Австрия — €85 млрд; итальянское правительство точных цифр называть не стало, заявив, что потратит столько, сколько будет нужно. Правительства остальных стран еврозоны отметили, что впоследствии решат, сколько выделить на спасение своих банков.
Главной целью выделения средств было объявлено гарантирование кредитов, выдаваемых банками друг другу сроком до пяти лет: если какой-нибудь банк не сможет вернуть кредит, за него это сделают власти. Таким образом, произошла, так сказать, национализация рынка межбанковского кредитования. Но было принято решение и о прямой покупке акций терпящих бедствие банков: если какой-нибудь европейский банк окажется неплатежеспособным, власти стран еврозоны будут обязаны его приобрести. В общем, никакой финансовый институт не останется одиноким перед лицом кризиса — правительство всегда с ним.
В кампанию национализации тут же включились страны, где евро не имеет хождения. Норвегия заявила, что приобретает норвежский филиал терпящего бедствие исландского банка Kaupthing.
В понедельник о самых решительных национализационных мерах объявила Великобритания, принявшая живейшее участие в совещании глав стран зоны евро. Британское правительство приобретет акции терпящих бедствие банков на £37 млрд — 60% акций Royal Bank of Scotland и 43,5% акций банка, который должен получиться в результате принудительного слияния банков HBOS и Lloyds TSB. Аналитики тут же заявили, что это один из самых заметных случаев в богатой истории британских национализаций (особенно масштабная была проведена после второй мировой войны). Министр финансов Алистер Дарлинг подчеркнул, что "принятые меры являются необходимым шагом в деле помощи людям и предпринимателям в стране и поддержки экономики в целом". А премьер Гордон Браун заявил: "Это беспрецедентный шаг, но он нужен нам всем. В наше сложное время, когда финансовые рынки перестали функционировать, правительство не может просто бросить людей на произвол судьбы".
На следующий день США сделали ответный национализационный шаг. После того как руководители крупнейших американских банков были вызваны на специальное совещание в министерство финансов, глава министерства Генри Полсон объявил, что принято решение о приобретении пакетов акций "большого числа" банков и других финансовых организаций на общую сумму $250 млрд (девять банков уже согласились на такую операцию). Министр особо отметил: "Покупка государством акций банков вызывала возражения у большинства американцев — я здесь не исключение. Нам очень жаль, что приходится идти на такие шаги. Но мы должны сделать это, чтобы возродить доверие в финансовой системе".
Надо сказать, что на прошлой неделе речь шла о государственном вмешательстве далеко не только в финансовую сферу и не только по инициативе самих властей. Федерация немецких автопроизводителей потребовала "политических стимулов к инвестициям", а Федерация немецких автоимпортеров заявила, что "вслед за финансовыми мерами в отношении банков автомобильный сектор также должен быть поддержан столь же специфическими методами". При этом немецкие автомобилисты опять ссылались на американский опыт, говоря, что американские законодатели поддержали своих как смогли, выделив в конце сентября $25 млрд автокомпаниям, имеющим заводы в США, и разрешив отдать эти деньги через 20 лет.
В ответ на эти заявления немецкий канцлер Ангела Меркель заметила: "Учитывая американские меры, нам придется, наверное, осуществить мощную поддержку автомобильной индустрии, хотя, конечно, возникают вопросы относительно европейской конкурентоспособности. Мы должны еще раз подумать, как нам реагировать". Правда, затем министр финансов Германии Пер Штайнбрюк заметил, что не готов обеспечить вливание денег в автомобильную промышленность только потому, что автомобилистам вздумалось этого требовать и оказывать давление на власти. Можно сделать вывод, что, если немецкие автопроизводители и импортеры будут вести себя поскромнее и властям удастся представить госфинансирование как личную инициативу, деньги на автопром потрачены будут.
В общем, ситуация в европейской экономике (как и в экономике американской) сложилась весьма своеобразная. Власти готовы брать под свой контроль любые финансовые институты, представляя это спасительной мерой, необходимой для блага простых граждан. Деньги раздаются в сколь угодно крупных масштабах всем нуждающимся — как финансистам, так и промышленникам. Если кто-то деньги банкам не возвращает, государство за свой счет погашает все долги. Ситуация мало отличается от китайской, где государство через принадлежащие ему банки в плановом порядке раздает деньги крупным индустриальным предприятиям (принадлежащим тому же государству), а когда эти предприятия в связи с малоприбыльностью деятельности оказываются неспособными вернуть кредиты, погашает их за свой счет.
Не случайно на прошлой неделе то и дело звучало слово "социализм". Так, британская газета The Daily Telegraph сообщала: "США выдали госгарантии на $3,5 трлн, обращающихся на денежном рынке. Они национализировали ипотечные компании, распоряжающиеся $5,3 трлн. ФРС принимает любую дрянь в качестве залога под выдаваемые кредиты. Да что там! На этой неделе она уже дошла до того, что выдает кредиты вовсе без залога. Американское правительство превратилось в банк. Да, это американский социализм. А что делать?"
Разумеется, европейцы привыкли к социалистическим мерам больше, чем американцы. Богатый опыт построения экономики на госсобственности имеют Великобритания, Франция, Италия, не говоря уже о Германии, где вообще была ГДР, а также о Чехии и Польше.
Впрочем, напрямую о социализме европейские и американские руководители предпочитают не говорить, называя происходящее своеобразными формами спасения капитализма. Объявляя о национализации банков, президент США Джордж Буш заявил: "Эти меры не направлены на то, чтобы захватить свободный рынок. Эти меры направлены на то, чтобы сохранить свободный рынок". А президент Франции Никола Саркози призвал к строительству "нового капитализма".
Социалистические меры спасения капиталистической экономики имеют большое число критиков. Например, на прошлой неделе британский профессор экономики Тим Конгдон, бывший советник министра финансов, подчеркнул, что национализация банков нарушает права простых акционеров этих банков и в конечном итоге подорвет позиции лондонского Сити на мировом банковском рынке. А известнейший британский исследователь бюрократии Сирил Паркинсон в свое время писал в книге "Закон и прибыли": "Все национализированные предприятия обременены тяжеленными вышестоящими структурами, призванными управлять, проверять, предоставлять общественности отчетность и обеспечивать финансирование. То, что такая система означает бессмысленное расходование денег и трудовых усилий во все возрастающих масштабах, совершенно очевидно. Но это еще не самое страшное. Главный аргумент против бюрократии состоит в том, что она уничтожает бюрократа как личность. Бюрократ, обреченный посвятить свою жизнь папкам и бумажкам, имеет, в сущности, всего две возможности. Либо он, осознав тщетность своей деятельности, цинично решает извлечь из нее как можно больше всего для себя лично, поставив целью добиться как можно более высокой зарплаты и как можно больших почестей, избегая ошибок и уклоняясь от принятия решений, постоянно стараясь выиграть время и обеспечить самосохранение. Либо, если он менее умен, он может убедить себя в том, что его работа имеет общенациональное значение и страна без него скатится в пропасть. Деятельность бюрократов, которая всего лишь предоставляет выбор между цинизмом и самообманом, не стоит тех громадных денег, которые сейчас тратятся на нее налогоплательщиками".
Надо заметить, что и финансовые рынки на прошлой неделе отнеслись к европейским социалистическим инициативам (как и к инициативам американским) с чрезвычайным скептицизмом. Для начала, естественно, фондовые индексы заметно возросли — надо же спекулянтам сыграть на чем-то в течение хотя бы одного дня, но затем они продолжили свое быстрое падение. Также нельзя сказать, что свои позиции укрепил евро. По-видимому игроки на валютном рынке по-прежнему считают, что в обстановке нынешнего кризиса, несмотря ни на какие социалистические эксперименты по обе стороны Атлантического океана, доллар надежнее.