Премьера
Авторы киноверсии бродвейского мюзикла "Mamma Mia!" предоставили американским актерам возможность спеть несколько greatest hits группы ABBA, пользуясь в качестве предлога сюжетом, который бы украсил любую мыльную оперу. Оперный потенциал любимого ВИА открыла для себя ЛИДИЯ Ъ-МАСЛОВА.
Фильм "Mamma Mia!", снятый той же театрально-оперной режиссершей Филлидой Ллойд, которая поставила бродвейский мюзикл, представляет собой скорее записанное на кинопленку театрализованное представление, чем кино. В нем очень мало что показывают, зато слишком много говорят и поют. Впрочем, вначале автор, для которой "Mamma Mia!" — дебют в кинематографе, предпринимает трогательную в своей беспомощности попытку описать сюжетную завязку без слов.
Фильм открывается пейзажной зарисовкой: лунная дорожка сверкает серебром, кто-то под покровом ночи гребет на лодочке под вполне колыбельную мелодию "I Have A Dream": при ближайшем рассмотрении оказывается, что это юное белокурое создание (Аманда Сифрид) тайком сплавало засунуть в почтовый ящик какие-то три письма. Объяснять смысл этих эпистолярных манипуляций все равно приходится словами: девица показывает своим подружкам найденный ею розовый дневник ее матери, из которого следует, что в молодости мама пользовалась большим успехом и не отличалась излишней разборчивостью. Из-за этого теперь дочка терзается неизвестностью, кто ее отец из трех вероятных кандидатов, а потому не может спокойно выйти замуж.
Поведав об этом, барышня незамедлительно начинает петь "Honey, Honey" с крайне блудливым выражением лица, и уже этот первый музыкальный номер способен покоробить поклонников ABBA, в исполнении которой даже тексты вполне эротического характера никогда не звучали как скабрезность. Однако сильнее всего способна вогнать зрителя в краску Мерил Стрип в роли старой греховодницы-мамаши, хозяйки не приносящего никаких доходов греческого пансионата.
Поразительно, с какой легкостью и готовностью Мерил Стрип, всю жизнь изображавшая аристократизм и интеллигентность, перепрыгивает в амплуа пенсионерки легкого поведения. Когда ее героиня встречает приехавших на дочкину свадьбу двух своих подружек (Кристин Барански и Джули Уолтерс), очевидно, таких же старых потаскух, только менее привлекательных, приветствует их она какой-то дикой пантомимой, которая вызывает в памяти фразу из "Служебного романа": "Людмила Прокофьевна, где вы набрались этой пошлости? Вы же вихляете бедрами, как непристойная женщина". Поет Мерил Стрип не то чтобы совсем плохо, но с какими-то ненужными, неуместными обертонами. В первой песне, которую ей приходится исполнить, посетовав на неприбыльность ее пансионата, "Money, Money" вместо решительной и агрессивной алчности, которую вкладывал в нее шведский квартет, периодически проскальзывают жалобные интонации: "Извините, что мы к вам обращаемся", а иногда даже можно различить горькие всхлипы.
Вскоре на остров сваливаются тайно выписанные дочкой кандидаты в отцы: два секс-символа кинематографа, Джеймс Бонд и мистер Дарси (Пирс Броснан и Колин Ферт), а также Стеллан Скарсгард, не такой адский красавец, но зато соотечественник шведского квартета. Дочка сначала прячет их в сарай, чтобы сделать маме сюрприз, но та, разглядев своих бывших любовников сквозь щель и представив их такими, какими они были в 1970 году, бросается петь заглавную композицию "Mamma Mia!", но уже не с всхлипываниями, а со страстными повизгиваниями — описывать телодвижения, выделываемые при этом актрисой на крыше сарая, просто неловко: вдруг дети прочитают.
На протяжении всего фильма героиня Мерил Стрип так ужасно суетится, переходя от прыжков к рыданиям и обратно, и демонстрирует такое истерическое состояние, что более уравновешенной дочке приходится проявить мудрость и уступить маме свое место у алтаря. Становится действительно страшно за эту женщину, буквально выпрыгивающую из своего синего комбинезона: если она сейчас же не выйдет замуж за самого убедительного из своих старых бойфрендов и хоть немного не успокоится, ее может хватить апоплексический удар.
Возможно, люди, которые равнодушны к ABBA и считают ее заурядной попсой, сочтут, что найденное авторами мюзикла и фильма применение для этих песен вполне соответствует культурному уровню творчества шведской группы. Это, конечно, не бог весть какое неприкосновенное музыкальное наследие, но намеренное повышение градуса вульгарности все равно неприятно. ABBA даже на концертах никогда особенно не отжигала, а вела себя с отстраненной скандинавской сдержанностью, что придавало их дискотечному репертуару некое благородство. В исполнении же лишенных комплексов американских артистов эти нехитрые, но качественные песни создают атмосферу караоке в бутовском шалмане ближе к пяти утра, когда ни у кого уже нет сил соблюдать остатки приличий.