Получив от России признание независимости, Абхазия и Южная Осетия добились главного, чего так долго ждали. Однако само по себе такое изменение их статуса не предоставит рабочих мест жителям этих двух кавказских республик, не поднимет зарплаты и пенсии и не восстановит разрушенные в ходе боевых действий дома. Первый закон бизнеса — деньги любят тишину, а с этим в Абхазии и Южной Осетии еще долго будут проблемы. Но время все лечит, абхазам и осетинам следует запастись терпением — в конце концов, сумели же республики на территории бывшей Югославии, пережив войны и обретя независимость, построить собственную экономику.
Что дает стране независимость
С некоторой натяжкой можно говорить, что экономическая ситуация в Южной Осетии и Абхазии, пострадавших от военного противостояния с Грузией, похожа на ту, в которой оказались после распада Югославии составлявшие ее республики. Экономика вновь образованных балканских государств после гражданской войны в начале 90-х годов ХХ века испытала упадок, что неудивительно — политическая нестабильность развитию страны не способствует.
До окончательного определения статуса Абхазии и Южной Осетии еще далеко, но первый шаг уже сделан Россией. Эти кавказские республики могут добиться другой экономической участи в случае их признания международным сообществом, но у них, к сожалению, изначально разные возможности. Мы решили рассмотреть шансы наших соседей на повторение успеха, которого сумели добиться на Балканах две бывшие югославские республики, похожие на кавказские экономическими предпосылками. Выбор пал на Черногорию и Боснию и Герцеговину (БиГ).
Черногорско-абхазский вариант
Распад Югославии привел к разбалансировке экономического механизма Черногории, нанес сильный удар по производству, международному туризму, лишил предприятия внешних источников финансирования, сырья, материалов, оборудования, рынков сбыта и разорвал традиционные экономические связи. Особенно пострадало хозяйство от санкций, наложенных в 1992 году на СРЮ (Союзная Республика Югославия состояла из нынешних Сербии и Черногории, в 2003 году была переименована в Союз Сербии и Черногории, который прекратил свое существование в 2006-м) ООН. Они вызвали острейший кризис и привели к тому, что в 1993 году две трети черногорцев (почти полмиллиона человек) жили за чертой бедности. Как пишет в работе "Последствия международных санкций для Югославии" Елена Гуськова, руководитель Центра по изучению современного балканского кризиса института славяноведения РАН, расчет инфляции можно было вести поминутно. В 1992 году она составила 19810,2%. В декабре 1993 года цены в Черногории по сравнению с ноябрем увеличились в 2395 раз. К январю 1994 года инфляция достигла 313 000 000%.
Из-за своего географического положения Черногория стала перевалочным пунктом для контрабандистов. Промышленное производство остановилось, население пыталось заработать на незаконных перевозках нефтепродуктов и сигарет. Итальянская полиция, расследовавшая деятельность европейской табачной мафии, в 2001 году утверждала, что до 50% ВВП Черногории может происходить от контрабандных доходов. В результате ВВП в Черногории в 2001 году составил 40% от уровня 1991 года. Но после наступления нового тысячелетия Черногория постепенно стала выходить из депрессии. Ее ВВП уже несколько лет показывает примерно одинаковый рост на 6-7% и в прошлом году достиг примерно $2,974 млрд.
А вот ВВП Абхазии до сих пор никак посчитать не могут. По словам президента Сергея Багапша, это связано с тем, что "нет всех необходимых статистических данных с мест". Пока есть только приблизительные оценки: в 2005 году специально созданная правительственная комиссия подсчитала сумму материального ущерба, нанесенного республике войной с Грузией — "около $11,3 млрд., что более чем в 50 раз превышает объем современного ВВП" (цитируется Концепция социально-экономического развития Республики Абхазия, одобренная 10 сентября 2005 года). Получается, ВВП Абхазии в 2005 году составлял около $225 млн.
Абхазия, где более 80% жителей — российские граждане (абхазские паспорта есть у 72 тыс. человек), тоже пострадала от санкций, наложенных на нее Советом глав государств СНГ в январе 1996 года. Запрет на торгово-экономические, финансовые и транспортные связи с непризнанной республикой был введен под давлением тогдашнего президента Грузии Эдуарда Шеварднадзе после очередного обострения конфликта. Целью эмбарго ставилось побудить Абхазию занять более гибкую позицию в вопросе о возвращении грузинских беженцев и перемещенных лиц из числа гражданского населения. В докладе "Экономика Абхазии: путь развития" вице-премьер республики Александр Страничкин отмечает: "Пока у нас шла война, в других регионах бывшего СССР хоть и с большими издержками начался первый этап перехода к рыночной экономике. Перед нами же встала первоочередная задача: выжить, накормить людей, заставить функционировать экономику". Наконец, в марте 1996 года МИД РФ сообщил, что абхазская сторона выполняет свои обязательства в процессе урегулирования конфликта, и потому Россия "в силу изменившихся обстоятельств не считает себя более связанной положениями решения Совета глав государств СНГ "О мерах по урегулированию конфликта в Абхазии, Грузии" от 19 января 1996 года".
И черногорские, и абхазские власти понимают, что в условиях кризиса привлекать инвестиции в экономику легче, предоставляя таможенные и налоговые льготы бизнесу. Так, процедура оформления торговых сделок с заграничными партнерами и транзита товаров через территорию Черногории либерализована и упрощена. Распоряжением о таможенном тарифе в республике установлены ставки пошлин от 0% до 15%, причем 90% товаров облагаются минимальной пошлиной от 0,1% до 5%. По высшей 15-процентной ставке таможенными платежами облагаются предметы роскоши. Не предусмотрено взимание пошлин при ввозе не производимых в Черногории материалов и сырья. А в Абхазии, к примеру, беспошлинно осуществляется и не облагается налогом на добавленную стоимость весь экспорт промышленной продукции, кроме круглого леса. Ставка НДС, к слову, равна всего 10%.
В обеих странах принят и действует закон об иностранных инвестициях. В Черногории он защищает право собственности на недвижимое имущество иностранных физических и юридических лиц. Тепло инвестиционного климата поддерживается незначительной налоговой нагрузкой, упрощенной системой ведения отчетности и твердым намерением правительства помогать в развитии малому и среднему бизнесу. Потому административные барьеры практически сведены здесь к нулю. Отсюда и лидерство Черногории в деле привлечения инвестиций из-за рубежа: в прошлом году в экономику и инфраструктуру государства было вложено около €650 млн., а это более $1 тыс. на каждого жителя — больше, чем в любой другой европейской стране. Эксперты отмечают, что значительная часть этих инвестиций приходит из России.
Согласно абхазскому законодательству, иностранные инвесторы в первые три года деятельности освобождаются от налога на прибыль и имущество, если размер их инвестиций в уставном фонде компании составляет $100 тыс. и более. Кроме того, зарубежный инвестор в случае прекращения своей деятельности может свободно вывести инвестиции за пределы республики.
Стоит отметить, что Абхазия располагает серьезными запасами минеральных ресурсов, особенно тех, что применяются в строительстве. Это песок, гравий, известняк, щебень, мрамор и мраморовидные известняки, гранит, кирпично-черепичная глина, есть также каменный уголь, нефть, торф. Все это должно быть востребовано как экспортное сырье, что, однако, не исключает использования этих ресурсов в производстве готовой продукции, говорится в упомянутой выше концепции. Абхазия, кстати, уже заключила несколько контрактов на производство 30 млн тонн щебня, который пойдет на стройматериалы для олимпийских объектов, возводящихся в Сочи. Такая стратегия развития применялась многими странами Юго-Восточной Азии, которые начинали с экспорта сырьевых товаров, а на основе полученных доходов формировали экспортно ориентированный индустриальный сектор экономики.
Но наиболее привлекательной для инвесторов отраслью и в Абхазии, и в Черногории, безусловно, является туризм. Уже несколько лет подряд, по данным международных институтов, Черногория обладает наиболее быстро развивающейся туристической экономикой в мире. Благо, и условия для туризма подходящие. Помимо мягкого климата, богатых возможностей для пляжного и горнолыжного отдыха, Черногория предлагает еще и возможность насладиться великолепным состоянием экологии. Эту страну считают гигантским природным парком, а экспертами ООН Черногория признана "экологической страной" с уникальной девственной природой. "Каждый год и количество отдыхающих, и финансовые показатели туристического бизнеса увеличиваются на 20-30%,— говорит министр иностранных дел Черногории Милан Рочен.— Раньше практически не было вложений в туризм, а в последние годы в Черногории настоящий бум". По данным российского МИДа, в 2007 году Черногорию посетило 1,15 млн. туристов, тогда как в 2004-м — всего 580 тыс. По прогнозам властей республики, в 2008 году совокупный доход Черногории от туризма составит более €550 млн., что на 14,5% больше, чем в 2007-м.
Если говорить об Абхазии, то туризм пока там процветает в основном "дикий". Туристическая инфраструктура в Абхазии неразвита, и в ближайшие несколько лет мы создать ее не сможем, сетует президент торгово-промышленной палаты республики Геннадий Гагулия. "В 2007 году в Абхазии побывало почти 1 млн. туристов. Это очень много, но мы, в первую очередь — наши коммунальные службы — оказались не готовы к такому количеству,— говорит глава абхазской ТПП.— Мы же гонимся за цифрами, считаем, сколько приехало туристов, но не хотим провести анализ, сколько отсюда уехало недовольных, какие ошибки у нас, как их решить". Так или иначе, благодаря красивейшей природе Абхазии туризм уже сейчас обеспечивает треть налоговых поступлений (данные минэкономики республики). В советские времена здесь отдыхало около миллиона человек в год, в том числе 700 тыс. организованных туристов. После войны и экономической блокады об Абхазии говорили, как о вымершем туристическом рае. Сейчас ситуация изменилась, и это видно невооруженным глазом.
О черногорской недвижимости сказано и написано уже немало, а интерес к ней продолжает расти. Приватизация земли в Черногории началась в начале 2000-х и уже в 2004-2005 годах интерес к ней стал заметным явлением на европейском рынке недвижимости. С энтузиазмом черногорские объекты скупают, конечно, и наши граждане, тем более что процедура оформления сделки необременительна и занимает всего день. В 2006-2007 годах рост цен на недвижимость в Черногории составлял примерно 20%, а кое-где на побережье было даже 100%. Сейчас стоимость квадратного метра в постройках на берегу колеблется в районе €2-4 тыс. Если объект расположен непосредственно у моря, цена метра площади достигает €5-6 тыс.
А о привлекательности абхазской недвижимости для потенциальных инвесторов говорит тот факт, что за последние четыре года ее стоимость в среднем выросла в 25 раз. Только за одну неделю после начала конфликта в Южной Осетии цена жилой недвижимости и земли в Абхазии скакнула вверх на 20-30%. Жители республики надеются, что признание ее независимости международным сообществом не за горами, поэтому загодя поднимают цены. Стоимость квадратного метра жилья уже сейчас зачастую превышает $3 тыс., а в среднем она составляет $800-1700, притом, что в 2006 году в центральной части Сухуми метр площади тянул в среднем лишь на $350 (по данным компании Argo Real Estate).
По мнению Геннадия Гагулия, для Абхазии не обязательна полная интеграция в Россию, хотя экономика республики в большой степени связана с российской. Россия является покупателем почти всей сельскохозяйственной продукции Абхазии и практически единственным поставщиком туристов на абхазский рекреационный рынок. "Уже этого достаточно для того, чтобы понять, насколько экономика Абхазии зависит от России,— говорит Гагулия.— Но надо сказать, что у Абхазии есть свои точки роста, именно поэтому она никогда не стремилась войти в состав России, в отличие от Южной Осетии". Учитывая, что к моменту распада Югославии Черногория была самым отсталым в экономическом плане субъектом федерации, у Абхазии с ее ресурсами есть все шансы не только повторить успехи балканского аналога, но и превзойти их.
Боснийско-южноосетинский вариант
О таком богатстве, каким располагает Абхазия, Южной Осетии остается только мечтать. Как и в советское время, республика остается наименее развитым регионом Кавказа. И здесь ситуация с экономикой неизмеримо сложнее.
В Южной Осетии почти полностью отсутствует промышленность. Снижение производства на рубеже 80-х и 90-х характерно для всего СССР. Но губительным для экономики Южной Осетии оказался вооруженный конфликт с Грузией. Были разрушены предприятия и инфраструктура, последовал отток квалифицированных кадров, ситуацию усугубила экономическая блокада, организованная Тбилиси.
Еще в прежней Югославии Босния и Герцеговина была признана экономически отсталой территорией, как и Южная Осетия в еще советской Грузии. Трехлетняя гражданская война привела хозяйство БиГ в состояние полной разрухи: две трети жилого фонда превратились в развалины, промышленное производство упало на 95%, сократился импорт нефти из-за блокады хорватских портов на Адриатическом море. Однако с 1995 года международное сообщество предоставило БиГ финансовую помощь более чем на $6 млрд. Постепенно восстанавливается добывающая, металлургическая, нефтеперерабатывающая, текстильная промышленность, налажено производство комплектующих для автомобилей и самолетов, бытовых приборов, но уровень безработицы в стране — более 40%.
А вот Южной Осетии на международную помощь рассчитывать не приходится, только на российскую. Жители республики — российские граждане официально получают из нашего бюджета пенсии и пособия. Более 60% бюджета Южной Осетии, который на этот год запланирован в размере 2,5 млрд. руб.— российские дотации, остальные доходы приносит таможня. Единственная трасса, связывающая Южную Осетию с Россией — автомобильный Рокский тоннель на высоте 2,5 тыс. метров над уровнем моря. Через него, в частности, производится транзит российских нефти и газа. Энергией республику снабжает тоже Россия.
Многие эксперты не верят в перспективы развития Южной Осетии как полноценного самостоятельного государства. Так, по словам директора Института проблем глобализации Михаила Делягина, фактическое объединение бюджетов Северной и Южной Осетии — "шаг в правильном направлении". Помимо реконструкции жилья и инфраструктуры, говорят аналитики, республике сильно помогло бы создание российской военной базы с соответствующим трудоустройством части местного населения (общая численность — около 72 тыс. человек), пребывающего сейчас в крайней бедности. Среднемесячная зарплата в Южной Осетии составляет 300 руб., пенсия — 100 руб. В таких условиях остается только уповать на приусадебное хозяйство и помощь родственников, живущих за пределами республики.
Правительство России уже заявило, что выделяет более 10 млрд. руб. на восстановление Южной Осетии, и еще такой же резерв будет заложен в проект бюджета на 2009 год. Под объединением бюджетов, о котором говорит Михаил Делягин, понимается то, что направляемые Южной Осетии деньги сначала поступят в Северную Осетию, которая и займется распределением средств.
В свою очередь, министр регионального развития Дмитрий Козак обещал создать план, который поможет вывести к 2011 году пострадавшую республику на средний по Южному федеральному округу уровень. Остается только гадать, за счет чего экономика Южной Осетии может так преобразиться, что приблизит республику по хозяйственной мощи к ее северной соседке, чей ВВП в 2006 году составлял $1,6 млрд — по некоторым оценкам, это в сто раз больше, чем у Южной Осетии сейчас.