Президент помиловал Оксану Севастиди, осужденную за госизмену. В прошлом году она получила семь лет колонии за SMS, отправленное другу в Грузию в 2008-м — жительница Сочи написала о движении военной техники в сторону российско-грузинской границы незадолго до конфликта в Южной Осетии. Несмотря на помилование, адвокаты Севастиди намерены добиться отмены приговора в Верховном суде. Ситуацию ведущему «Коммерсантъ FM» Олегу Булгаку в прямом эфире прокомментировала исполнительный директор фонда «Русь сидящая» Ольга Романова.
Исполнительный директор фонда «Русь сидящая» Ольга Романова
Фото: Сергей Киселев, Коммерсантъ / купить фото
— Как бы вы могли прокомментировать такое неожиданное решение президента?
— Решение действительно неожиданное, потому что статья 275 «Измена Родине» звучит очень страшно, хотя, я все-таки напомню, что преступление Оксаны заключалось в том, что она ответила на SMS своему грузинскому другу — на вопрос: «У вас в Сочи танки стоят?», она написала: «Нет, раньше стояли». Это все. Это было в апреле 2008 года, а конфликт случился в августе.
Решение о помиловании — это уникальное явление для России, потому что сейчас президент милует два-три человека в год: в 2014 году были помилованы двое. Для сравнения, в 1999 году — 8 тыс. человек. Поэтому, конечно, каждое такое решение заслуживает очень тщательного рассмотрения, почему оно было принято.
Что касается решения адвокатов об обжаловании, так это их обязанность, святое дело — защита нас с вами, всех, кто может написать в соцсетях или послать SMS другу: «Мимо меня пролетел самолет» или «Мимо меня проехала машина». Если через год после этого начнется война, нас надо за это судить?
— Некоторые говорят, что это красивый жест к 8 марта, к предстоящим выборам...
— Вполне может быть. Конечно, это акт гуманизма к женщине, которая, наверное, вообще вряд ли поняла, что случилось вокруг нее, как это вообще произошло.
— Как вы оцениваете шансы на отмену приговора Оксане Севастиди?
— Я надеюсь, что после помилования шансы на это есть. Тем более, в этом деле было огромное количество нарушений. Например, после получения этого срока ее адвокат, бесплатно предоставленный государством, даже не стал обжаловать такое решение. Человек, чья обязанность обжаловать это безобразие, даже не стал подавать на апелляцию. Это что такое? Адвоката, который так поступил, надо, конечно, обязательно лишать адвокатской лицензии — это предательство клиента. Это необходимо сделать, чтобы другим было неповадно, особенно адвокатам, которых назначает государство.
— Как вы думаете, помилование Севастиди стоит в одном ряду с освобождением Евгении Чудновец, Ильдара Дадина? О чем это может говорить? О некой либерализации или, как обычно, о ручном управлении?
— Да, пока это ручное управление и лишь намеки на оттепель, широкие жесты. Чудновец тоже «по звонку» освободили под 8 марта. Дело Дадина, думаю, тоже укладывается в эту «оттепель». Это слово такое расслабляющее, но все-таки я напоминаю, что оттепель — явление краткосрочное и несистемное.
— Кто может стать следующим? Сергей Удальцов, Олег Навальный?
— Олега Навального это вряд ли коснется, если, конечно, не будет принято политическое решение по этому поводу. Потому что Олег Навальный, в отличие от Чудновец, Дадина и Севастиди, предатель своего класса. Он был чиновником, работал на почте, но участвовал каким-то образом в протесте, пусть даже самом небольшом. И это чиновниками воспринимается как предательство. Такое не прощают.
Что касается Удальцова, то вполне возможно, что его отпустят условно-досрочно. У него срок заканчивается летом этого года. Почему бы его не освободить на несколько месяцев раньше?
— 23 февраля уже позади, тут уже праздник тяжело подобрать, к которому можно приурочить досрочное освобождение.
— Почему же? Есть 1 мая, 9 мая, День российского флага. Его могут освободить и просто так, чтобы сделать приятное, например, Алексею Навальному, который не очень дружит с Удальцовым.