Вчера состоялось первое совещание экспертной рабочей группы N 1 проекта коррекции "Стратегии-2020". Задачей группы является подготовка предложений по новой модели экономического роста для РФ, и к совещанию пять экономистов группы представили рабочие тезисы-предложения. Как выяснилось, подходы к проблеме ректора Российской академии народного хозяйства и госслужбы (РАНХиГС) Владимира Мау, вызвавшие глубокую задумчивость премьер-министра Владимира Путина на совещании с экспертами 16 февраля, не более радикальны и жестки, чем у его коллег.
Рабочая группа "Новая модель экономического роста. Обеспечение макроэкономической и социальной стабильности" группы экспертов проекта по обновлению "Стратегии-2020" вчера собралась на первое заседание в РАНХиГС. Напомним, группу возглавляют Владимир Мау и научный руководитель Высшей школы экономики (ВШЭ) Евгений Ясин. По данным "Ъ", заседание "базовой" для остальных 20 формирующихся экспертных групп было "установочным": экономисты (в списке сейчас 49 экспертов) определяли порядок работы, проведения семинаров, подготовки докладов для обсуждения. Судя по составу группы, именно на ее основе будут к августу 2011 года сводиться итоги работы всех групп. К этому сроку должен быть готов промежуточный доклад экспертов Белому дому, хотя на совещании подчеркивалось, что единых рекомендаций о том, как должна быть обновлена "Стратегия-2020", правительство от экспертов не ждет, будет представлен спектр рекомендаций.
К заседанию 24 февраля пять экономистов подготовили рабочие тезисы, посвященные проблеме "новой модели экономического роста". Господин Мау частично излагал содержание своей работы в интервью "Ъ" 21 февраля и представлял этот документ на совещании экспертов с премьер-министром Владимиром Путиным — именно на нем его взгляды на решение проблемы были шутливо охарактеризованы главой Сбербанка Германом Грефом как "мауизм" в силу их непривычной для околоправительственных структур жесткости. Тезисы господина Мау предлагают обсудить в качестве новой модели роста — "снижение, а не рост бюджетной нагрузки к ВВП", "недопущение роста (и постепенное снижение) налогов на труд", "последовательное проведение приватизации с доминированием в ней не фискальных, а социальных и политических задач, формирование широкого слоя неолигархических собственников". Кроме того, ректор РАНХиГС предлагает к обсуждению отказ от модели, в которой государство выступает и "как источник ключевых финансовых ресурсов, и как нейтрализатор рыночной стихии, и как держатель ключевых институтов".
Впрочем, остальные четыре записки не менее радикальные. Евгений Ясин отмечает: выход из ситуации с ожидаемым низким ростом (3-4% ВВП в год до 2050 года) и вытеснением РФ новыми конкурентами с ключевых рынков возможен лишь при росте производительности труда в три-четыре раза, причем, вопреки официальной позиции Минэкономики, "сам по себе объем инвестиций ничего не решает, ибо ограничения по труду не позволят повышать объем выпуска". Он, как и все эксперты, поддерживает массовую приватизацию контрольных пакетов госкомпаний. Кроме того, господин Ясин выступает за создание частно-государственной модели в здравоохранении. Евсей Гурвич из Экономической экспертной группы также предлагает "разрушение прямой связи между государством и бизнесом", компенсации бизнесу за потери от действий государства, снятие таможенных барьеров, прекращение поддержки неэффективных предприятий и общей неадресной господдержки секторов.
Предложения в рабочей записке Алексея Моисеева из "ВТБ Капитала" — сочетание сырьевого и инновационного роста, снижение налоговой нагрузки и либерализация нефтяного сектора при сокращении госрасходов, адресная поддержка "неторгуемых" секторов, борьба с коррупцией ("она, похоже, достигла такого размаха, что угрожает управляемости страны"), отказ от наращивания соцобязательств. Наконец, советник ректора РАНХиГС Кирилл Рогов весьма жестко описывает структурные и политические риски "дирижистской" текущей модели, снижение накопления резервных активов государства в экономике — "для динамичного развития экономика должна быть более "тонкокожей"". С одной стороны, все происходящее демонстрирует будущее качество обсуждения, с другой — вряд ли это именно то, что хотел бы слышать Белый дом от собственных экспертов.