В европейской культуре есть несколько женщин, очертания тел которых узнаваемы настолько, что сами по себе могут считаться событиями истории искусства. Малогрудая и широкобедрая Хендрикье Стоффельс, Вирсавия у Рембрандта, пухлая и мягкая, как мех накинутой на ее плечи шубки, Елена Фоурмен у Рубенса, длинношеяя, с длинной талией и крутыми бедрами Жанна Эбютерн у Модильяни, длинноногая, с энгровской спиной и могучими покатыми плечами Гала у Дали. Но даже из них никто не может сравниться с Мари-Терез Вальтер, чьи литые формы растиражированы и вбиты в культурную память страстью, кистью и резцом Пикассо. Их любовь можно назвать едва ли не самой плодоносящей в истории живописи — если за плоды принять количество полотен, да все только возрастающую их стоимость, уже выведшую Пикассо в ранг самого дорогого художника мира ($106,5 млн за "Обнаженную, зеленые листья и бюст" 1932 года).