Зрители, скорее всего, поймут "Город жизни и смерти" Лу Чуаня как "фильм ужасов о войне" — с акцентом не на войну, а на ужасы. Восточноазиатское кино ассоциируется с жестокостью — жанровой у Такаси Миике, авторской у Ким Ки Дука,— квайданами, гангстерским барокко. Иногда это дешевая жестокость. Как правило, жестокость культурная: болевой порог восприятия в Восточной Азии ниже, чем в Европе. Это не дефект, а данность. Можно сказать по-другому. В Восточной Азии, в отличие от Европы, физическое насилие неотделимо от экзистенциальной жестокости человеческих отношений, потому шокирует.