И спросил царь: "Так скажи же мне, дедушка, покупал ли ты где такое зерно, или сам на своем поле сеял?"
Усмехнулся старик: "В мое время, — говорит, — и вздумать никто не мог такого греха, чтобы хлеб продавать, покупать..."
Л. Н. Толстой. "Зерно с куриное яйцо", сказка
Высшие руководители страны весной сего года удивили весь мир и нас, грешных, заявив, что Россия может обойтись без закупок зерна за рубежом. Неужто отечественное сельское хозяйство настигло внезапное благополучие, а мы и не заметили? Однако беседы со специалистами Минсельхоза и учеными-экономистами привели нас к выводу, что сдержать свое обещание заявителям будет затруднительно. Так оно и вышло. Из неофициальных источников стало известно, что в ходе визита российской делегации в США в начале мая российские торговцы выставили заявку на приобретение 400 тыс. тонн пшеницы и выразили намерение закупить 2-3 млн тонн уже в мае--июне.
Торг с американцами ведет федеральная корпорация "Росхлебопродукт". Частному же капиталу, как и все прошлые годы назад, этот рынок, стратегически столь привлекательный, и в этом году, по видимому, останется недоступен.
Ввезут, не ввезут...
Официально утверждая, что Россия может обойтись в этом году и без импортного зерна, вице-премьер Александр Заверюха был не совсем не прав. По его словам, зерна в российских закромах полно — 17 млн тонн — и его должно хватить еще на полгода, до следующего урожая. Однако по сведениям "Росхлебопродукта", тонны в закромах представляют собой в основном рожь и фуражное зерно. Непонятно, каким образом можно из этих закромов удовлетворить потребности в продовольственном зерне, если "Росхлебопродукт" оценивает надобность в нем в 4-5 млн т ежемесячно, а доля ржи в потреблении составляет не более трети. Если так, то избавившись от импорта по рецепту г-на Заверюхи, населению придется вскоре сесть на черный хлеб. Впрочем, надо сказать, что при всей категоричности первоначального отказа от импорта зерна лазейки для дальнейших маневров все же были оставлены. Вышло вскоре пояснение: речь, мол, идет лишь о периоде до нового урожая, до которого, глядишь, продержимся, и о зерне, предназначенном на корм скоту.
В интервью корреспонденту Ъ президент федеральной корпорации "Росхлебопродукт" Леонид Чешинский подтвердил, что необходимости закупок фуража пока нет — аргументировал он это резким снижением поголовья скота. Что же касается продовольственного зерна, то и сам по себе визит г-на Чешинского и президента АО "Экспортхлеб" Александра Белика в Вашингтон, возродивший надежду у американских зерноторговцев, наводит на мысль, что импорт зерна неизбежен и в этом году. В пользу того же говорит и опыт прошлого: к июню зернохранилища в зернопотребляющих областях пустеют, и если бы не импорт, без хлеба оставались бы многие крупные города, в том числе Москва. Урожай пшеницы в прошлом году находился на уровне 1986-1990 годов, когда импорт не был еще официально объявлен mauvais ton, и никаких перемен к лучшему в хранении зерна с тех пор не произошло.
Не доверившись официальным заявлениям, "Росхлебопродукт" начал переговоры о закупках зерна за границей. Г-н Чешинский считает, что в нынешнем сезоне мировой рынок будет благоприятен для покупателей из-за снижения импортной потребности, в частности России и Китая. Учитывая практику предоставления бонусов крупным покупателям — а в том, что Россия входит в их число, никто не сомневается, — даже с учетом доставки закупленное зерно может быть с выгодой реализовано на внутреннем рынке России. Цены российских железных дорог сейчас практически сравняли внутренние цены на зерно, доставляемое в отдаленные регионы, с мировыми, и не исключено, что дешевле будет накормить Север России американским зерном, чем ставропольским.
ГРАФИК 1
Многое, конечно, будет зависеть от размера бонуса, который может быть достаточно велик. Не так давно, по сообщениям информационных агентств, Китай закупил пшеницу по $82,5 за тонну, что намного ниже тех цен, которые указываются в сводках Chicago Board of Traiding (более $100 за тонну), Россия же, как утверждают информированные лица, сейчас ведет торг за еще более низкую цену.
Было бы совсем хорошо, если бы удалось помимо бонуса добиться изменения схемы предоставления американских кредитов на закупку зерна. Сейчас основное неудобство для получателя кредита — то, что приходится иметь дело с отечественными коммерческими банками, которые вынуждены из-за отсутствия гарантий со стороны российского государства завышать процент по кредитам. По словам г-на Чешинского, если бы линия выходила непосредственно на пользователя, то можно было бы только за счет "экономии" на процентах закупить те самые пару-тройку миллионов тонн, о которых российская делегация намекнула на переговорах в Вашингтоне.
Намекнули также и о том, что в случае отказа пересмотреть порядок предоставления кредита, Россия быстро найдет продавцов зерна. Их не так уж много, но они есть.
Первой — в 1992 году — предоставила независимой России кредит Канада, но в дальнейшем импорт оттуда был ограничен: пшеница там уж больно качественная и потому дорогая, долларов на 15 выше, чем в США. Австралии, другому крупному поставщику зерна на мировой рынок, Россия до сих пор должна, хотя закуплено было не так уж много — 1 млн т. Таким образом, для закупок в 1994 году остаются США и страны ЕС, особенно Франция. А недавно, сообщил г-н Чешинский, полмиллиона тонн предложила России Саудовская Аравия.
Очевидно, на американских переговорах этот аргумент был задействован в полной мере, поскольку министр сельского хозяйства США Майк Эспи не устает повторять журналистам, что в Европе России делать нечего и что, дескать, лучшие кредиты она сможет получить в США. Правда, американцы готовы предоставить новый кредит при условии, что Россия оплатит долги по предыдущим, — $2-3 млн — но российская сторона, по словам г-на Эспи, уверила его, что деньги "уже идут". По мнению экспертов Ъ, не исключено, что успешно начатая операция "Росхлебопродукта" завершится и уступкой американцев в вопросе изменения схемы предоставления нового кредита.
Кто сам съест, а кого самого съедят
Итак, специалисты считают, что без импортного продовольственного зерна России, похоже, и в этом году не обойтись. Что же касается фуража, то здесь, кажется, г-н Заверюха недалек от истины: его можно и не закупать. На первый взгляд это кажется странным, ведь раньше в балансе потребления зерна России на долю кормов приходилось как правило 55-60%, и потребность в фуражном зерне внутренним производством не покрывалась. Добавка к столу российского скота за счет импорта доходила до 15% (величина процента зависела от объема валового сбора зерна).
Нынешняя перемена в отношении импортного фуража объясняется, конечно, вовсе не изобилием отечественного, а тем, что в последние годы поголовье скота начало сокращаться, и режут скот быстрее, чем тот съедает запасенные для него корма (по данным Госкомстата, в хозяйствах в 1994 году на голову скота приходилось запасенных кормов больше, чем в те же периоды предыдущего года).
Потребности в фуражном зерне сокращаются, и чем дальше, тем быстрее. Отказ от импорта зерна означает, что российскому скоту по-прежнему не будет хватать высокоэнергетического корма (по данным Госкомстата, с 1990 года средняя российская корова "похудела" на 30 кг). И раньше, когда кукуруза — высокоэнергетический корм — составляла около 40% российского зернового импорта (в 1993 году объем ввоза составил 4,1 млн т при внутреннем сборе 2,4 млн т), на корм скоту в России шло значительно больше пшеницы, чем в других странах: около половины сбора (в США — около трети). Новая зерновая политика только усилит несбалансированность кормов, что повлечет за собой удорожание привеса скота и сделает нерентабельным его содержание: основная доля кормов уходит просто на поддержание жизни животных. А ведь именно это и побуждает хозяйства освобождаться от скота. Следовательно, сокращать поголовье будут и дальше, особенно свиное, не имеющее возможности попастись на травке. В 1993 году поголовье свиней уменьшилось на 26%, тогда как крупного рогатого скота — только на 14%. В первом квартале 1994 года уменьшение составило 9% и 7% соответственно.
Итак, создается замкнутый круг: сокращение поголовья влечет за собой сокращение спроса на корма, а это, в свою очередь, не позволяет надеяться на то, что рынок фуражного зерна в России активизируется. Скорее всего, он останется столь же вялым, как и был, хотя степень этой вялости зависит от того, что лучше уродится в нынешнем году: кормовое зерно или продовольственное. По прогнозам специалистов "Экспортхлеба", доля ячменя — низкоэффективного корма — в структуре валового сбора фуража в этом году будет больше обычного (см. график 2).
ГРАФИК 2
Жить по средствам еще не значит жить хорошо
В отличие от рынка фуражного зерна, который может довольно скоро стабилизироваться из-за быстрого сокращения спроса, рынок продовольственного зерна скорее всего ожидает некоторая активизация. В зерновом балансе страны доля зерна, идущего на продовольственные нужды, составляла как правило около 20%. (В скобках заметим, что вкупе с фуражным зерном это составляет порядка 80%, остальное примерно в равных долях — семенной фонд и потери при сборе и хранении). Ограниченная платежеспособность пока отразилась на домашнем скоте, который перестали кормить хлебом из булочной. И расход продовольственной пшеницы на нужды сельского населения в Центральном районе сократился чуть ли не втрое.
Баланс на новом уровне уже достигнут, и в дальнейшем потребность в продовольственном зерне будет определяться только потребностями человеческого желудка, а они растут. Структура питания россиян в последние годы ориентирована именно на хлеб, что может весьма благотворно сказаться на торговле зерном. В 1993 году по сравнению с 1991 годом потребление хлеба и хлебопродуктов на душу населения выросло на 10%. Если эта тенденция сохранится, то в объемном выражении в 1994 году на продовольственные нужды потребуется, по расчетам, около 20 млн т зерна.
На продовольственные нужды в России используется в основном пшеница, не изменило население, по данным "Росхлебопродукта", своим привычкам и в последние годы, по-прежнему предпочитая белый хлеб ржаному. Однако не исключено, что эти предпочтения все же будут меняться: из-за снижения покупательной способности населения происходит не только замещение ценных (белковых) продуктов питания углеводистой пищей, но и более дорогих видов зерна — более дешевыми или картофелем. Явным аутсайдером в этой ситуации должен стать дорогостоящий рис. Возрасти же может потребность во ржи для хлебопечения. Однако запасов ее, по словам Леонида Чешинского, хватит еще года на 3 (сбор ржи составлял в среднем 11-12 млн т, а на выпечку хлеба шло около 2 млн).
Причина диспропорций, как всегда, крылась в плановом ведении хозяйства, что, оказывается, не всегда плохо: рожь пока спокойненько лежит в зернохранилищах и ждет своего часа.
У торговцев пшеницей, по мнению экспертов Ъ, в ближайшем будущем причин для беспокойства не будет: по данным "Росхлебопродукта", если в 1993 году в России было произведено 43,5 млн т пшеницы, то ожидаемый урожай 1994 года — всего 34 млн т (см. график 2). На фоне падения производства и пока еще сохраняющегося роста потребления импорт пшеницы остается актуальным. Это как раз то самое хорошо вспаханное поле, на котором бы и развернуться негосударственным структурам. Но в ближайшее время частный российский капитал вряд ли возьмет на себя ту же долю торговли хлебами, которая приходилась на спасших Россию в далеком 1918 году мешочников: те, по данным Н. Д. Кондратьева, приведенным в его классическом труде "Рынок хлебов", доставили в жестких условиях подавления частной инициативы и гражданской войны 56,6% потребленного населением зерна! Но попробовать все же можно.
ОГО против ЭХ
Сейчас фирма ОГО — пожалуй, единственный представитель частного капитала в этом секторе рынка. По словам заместителя генерального директора фирмы Андрея Золочевского, оборот ОГО составляет примерно 200 тыс. т зерна в месяц. Это немного, если вспомнить приведенные выше цифры о месячной потребности России — в 4-5 млн т. В "Росхлебопродукте" также утверждают, что деятельность частного капитала пока еще не достигла "опасных" для них масштабов. Таким образом, рынок свободен.
Г-н Золочевский считает, что государство потерпело моральное поражение в соревновании с частным капиталом на рынке зерна еще в 1992 году, когда никакие запреты на вывоз зерна из областей до сдачи установленных объемов в федеральный фонд не помешали хозяйствам продавать свой товар за наличные, в обход всех властей. Однако моральное поражение не всегда совпадает с поражением реальным.
Трудности вхождения частника в рынок зерна обусловлены не только его сложной технологией и непредсказуемостью. Как объяснил г-н Золочевский, кредиты под этот товар брать невыгодно, пользоваться надо только собственными средствами. Действительно, только структура, приближенная к государству, такая как АО "Росхлебопродукт" способна работать на условиях 0,37% комиссионных и выдержать при том задолженность потребителей в 600 млрд руб.
ОГО же как-то удается работать. Для развязки кризиса неплатежеспособности фирма даже готова дать кредит клиенту. Чтобы средства не омертвлялись, фирма ОГО создала себе надежную сеть поставщиков и клиентов, гарантируя поставки в срок и соблюдение обязательств по закупке при любых обстоятельствах (по этой модели действует и "Экспортхлеб", недавно тоже вышедший на внутренний рынок зерна). Такая сеть дает возможность для маневра. Указанная схема позволяет фирме жить только за счет оборота. Но играть ценами в таких обстоятельствах, считает г-н Золочевский, — значит рисковать своим имиджем: если уйдут клиенты, обиженные тем, что за их счет спекульнули, где взять других? Конкуренции же среди покупателей фирма ОГО не замечает.
Хотя, впрочем, в ОГО отмечают, что рискнуть все же можно, например, в июне — начале июля. Как мы уже заметили, обычно в это время запасы зерна прошлогоднего урожая исчерпываются, а новое еще не подходит. У фирм с налаженной системой поставщиков и сбыта козырем в этой игре может стать находящаяся в их руках информационная база.
У частных фирм в этой игре может оказаться на руках и еще один козырь: пока российские зерновые госструктуры — главные импортеры зерна — добиваются от американцев новых условий предоставления кредитов, США, сомневаясь в способности последних выполнить обязательства по закупкам, выказали готовность переориентировать кредитную линию GSM-103 на российский частный капитал. Российские частники, правда, слишком больших иллюзий на этот счет не питают. По словам г-на Золочевского, обычные условия таких линий при отсутствии гарантий со стороны государства российским коммерческим банкам невыгодны для российского частника из-за высоких ставок кредита.
"Железные дороги производят целую революцию... в хлеботорговом обороте"
Есть и еще одна сложность, с которой частный капитал, непременно столкнется на российском зерновом рынке — транспортировка. Замечено, что российское зерно иногда перевозится по совершенно иррациональным причинам. Мировой опыт показывает, что наиболее рационально размещать мощности по хранению зерна в непосредственной близости от потребителей, а вот в России до последних пор хранение зерна было централизованным, а мясное производство — оторвано от зернопроизводящих регионов. Отсюда неоправданный пик перевозок во время уборки: в среднем от урожая до урожая по российским просторам перебрасывается до 25 млн т зерна.
Вряд ли говоря в начале века о роли железных дорог для России, Н. Д. Кондратьев предвидел, во что выльется эта революция к концу столетия. Уже сейчас в цене на зерно транспортные тарифы составляют 60%; дальнейшее их повышение может сделать массовые перевозки зерна нерентабельными — так уже случилось с поставками за рубеж российской ржи, которая раньше хоть и небольшим ручейком, но все-таки просачивалась на восточноевропейский сектор мирового рынка. Наконец, на процесс транспортировки приходится львиная доля потерь. Богатое социалистическое государство легко с этим мирилось, но для частного капитала это может стать камнем преткновения.
Все эти факторы грозят в конечном счете не только перекроить структуру общероссийского рынка зерна — Дальний Восток, например, может вообще отказаться от завоза отечественного зерна и сделать ставку на Австралию и Китай. Они неизбежно значительно сузят в нынешнем году масштабы деятельности частного капитала на зерновом рынке — как в объемных показателях, так и географически.
АНАСТАСИЯ Ъ-МАТВЕЕВА