"Если начать обсуждать Боснию, не хватит никакого времени", — сказал Андрей Козырев в четверг после встречи с главой МИД Франции Аленом Жюппе. В тот же день состоялся и не запланированный ранее тур переговоров по той же теме. Слово "Босния" стало ключевым и в пятницу — на трехсторонней встрече Козырева, Жюппе и подъехавшего в Париж для участия во франко-британском саммите главы британского внешнеполитического ведомства Дугласа Хэрда. После встречи три министра в один голос заявили, что практически во всем согласны. Неужели для вполне дежурного подтверждения столь редкостного единодушия надо было ехать в такую даль? Нет, просто, говоря "Босния", все трое подразумевали куда более широкие понятия: Европу вообще и создание в ней новых структур безопасности. Репортаж из Парижа обозревателя Ъ ГЕОРГИЯ БОВТА.
На первый взгляд кажется, что программа визита Козырева (о его начале Ъ писал 16 ноября) свидетельствует о чем угодно, но только не о напряженных переговорах. Посещение выставок сменял концерт Азнавура. За протокольной встречей с премьером Эдуаром Балладюром следовал завтрак с главой комиссии по иностранным делам национального собрания Валери Жискар д`Эстеном. Непродолжительная утренняя "трехсторонка" Козырев — Жюппе — Хэрд перетекла в приятный ланч в кампании экс-главы МИД Ролана Дюма. Да и члены российской делегации сделали все, чтобы ни капли информации не просочилось, поддерживая впечатление, что все, ради чего приехал министр, — это заявить в компании Миттерана, Жюппе, Балладюра, а затем еще и Хэрда о совпадении взглядов по Боснии, как бы вскользь обронить, что в принципе-то все созданные ранее европейские структуры безопасности устарели и надо подумать о новой ее концепции. Впрочем, один документ все же был: Жюппе и Козырев подписали соглашение о сотрудничестве в сфере уничтожения ядерного оружия в России.
Однако для понимания контекста, в котором проходил визит, важен даже не столько протокол, но и как бы вскользь брошенные фразы Козырева об устарелости европейских структур безопасности, созданных в иную эпоху, о том, что без России новой Европы не построить, о том, что не о темпах и путях расширения НАТО надо вести речь и не о паллиативном укреплении СБСЕ. Следует отметить, что встречи в Париже проходили накануне двух событий — сессии ЗЕС 1-2 декабря в Брюсселе и саммита СБСЕ неделей позже в Будапеште и в условиях, когда разногласия Западной Европы и США по вопросам европейской безопасности вышли на первый план. Так что же, Козырев просто попытался сыграть на этих разногласиях, стремясь одновременно добиться большей интеграции России в общеевропейские структуры? Представляется, что речь скорее можно вести о том, что Россия сейчас еще только активно пытается найти свое место в системе европейской безопасности. Ведь даже если бы было желание разыграть упомянутую карту, этому должны были бы подыграть и европейцы. А тут не все настроены так однозначно антиамерикански. Так что прошла разведка с применением тонких дипломатических маневров в преддверии Будапештского саммита.
В связи с односторонним устранением американцев от контроля за соблюдением эмбарго на поставку оружия боснийским мусульманам в Европе заговорили о том, что Атлантическому альянсу нанесен болезненный удар (хотя, как отметил Козырев на вчерашнем брифинге, его парижские собеседники не расценивают акцию США как полную отмену эмбарго). Впрочем, США и раньше делали то, что Европе не очень нравилось: Вьетнамская война, бомбардировка Ливии, например. Но случай с Боснией все же прецедентен. Кроме того, из Вашингтона просочились вчера сведения о подготовленных там — на случай, если решение о полном самоустранении от эмбарго будет все же принято — двух программах помощи боснийским мусульманам (вооружениями и инструктажом соответственно на $3-4 млрд и $5 млрд).
По сути дела Клинтон поставил Европу и перед другим фактом: дальнейшее лояльное следование американской линии неминуемо грозит осложнением отношений с Россией, которая может посчитать себя загнанной в угол: перспектива расширения НАТО за счет бывших членов ОВД только усугубит эту ситуацию. Между тем соломоново решение может быть найдено не на путях конфронтации с США, которая в принципе не выгодна ни Западной Европе, ни Москве. Сейчас в ЕС активно дискутируется тема создания нового европейского институционального сооружения — Межправительственной конференции, первая сессия которой планируется на 1996 год. Нет сомнения, что новый орган (его можно было бы сравнить в определенной мере с СБСЕ) должен инкорпорировать страны Восточной Европы. Мало сомнений и в том, что на конференции будут обсуждаться конкретные шаги по укреплению ЗЕС в качестве своего рода военного антипода НАТО. Нет пока единства по вопросу, должен ли это быть некий аморфный орган (к чему склоняются британцы) или структура с более жесткой дисциплиной (германское видение). Кстати, к последнему варианту ближе и российские предложения к будапештскому саммиту СБСЕ. В любом случае контекст функционирования новых европейских структур может стать уже иным. Ибо сама сущность послевоенной атлантической солидарности после холодной войны изменилась в корне. Кстати, США могут оказаться готовы принять новые правила игры, ведь в итоге, после долгих колебаний, Клинтон все же решился приехать в Будапешт. Причем у Москвы появились основания полагать, что в ходе будапештского саммита СБСЕ может быть признана региональной организацией — положение, которое Россия отстаивает уже несколько месяцев. Предполагается, что США благосклонно отнесутся и к созданию уже чисто европейской миротворческой группы (или сил), которая была бы придана СБСЕ, а не НАТО или ООН. Костяк ее уже вырисовывается: франко-германский еврокорпус. А вчера в Париже в ходе франко-британского саммита обсуждался план создания совместного органа для координации действий авиации двух стран в ходе выполнения миротворческих операций. Поводом опять-таки была Босния. Дальнейшие планы еще более амбициозны: наращивание уже полномасштабного взаимодействия вооруженных сил. Сия акция весьма примечательна: до сих пор британцы, оглядываясь на Вашингтон, отказывались даже думать о присоединении к франко-германскому еврокорпусу. Таким образом, случившийся в Париже Козырев присоединился к этим дискуссиям как нельзя вовремя. И можно предположить, что переговаривавшиеся при закрытых дверях на парижской набережной Орсе министры собирались не только для того, чтобы констатировать необходимость поддержания усилий контактной группы по Боснии. Более эффектным результатом может стать достижение (уже в Будапеште) некоего компромисса: Россия может рассчитывать на более активное участие в решение вопросов европейской безопасности, специализируясь прежде всего на миротворчестве на обширных просторах СНГ, тогда как американцы и ООН несколько отойдут от европейских дел (например, в Боснии), предоставив право европейцам самим во всем этом разбираться. И исключительно за свой счет.