Итак, для остановки инфляции денежным сжатием инфляция оказывается слишком велика: в попытках ее задавить будет задавлено и промышленное производство, а для остановки спада денежной накачкой слишком глубок спад: в попытках разогреть производство будет недопустимо разогрета и инфляция.
Вторая половина этого вывода едва ли вызовет возражения. Бесперспективность второго из разобранных нами сценариев как раз и позволяет экономистам монетаристского толка считать денежное сжатие единственным путем выхода из кризиса. Однако, на наш взгляд, сегодняшнее положение дел в экономике таково, что уже не позволяет управлять ей по принципу выбора на каждом шагу меньшего из двух зол, ибо таким образом гарантируется постоянное накопление экономического "зла".
Нам представляется, что почти одинаковая безрадостность последствий и сжатия, и накачки приводит к однозначному выводу о необходимости прекратить поиски решения стоящих перед экономикой проблем в плоскости чистого монетаризма. Не в том ведь дело, хороша эта плоскость сама по себе или дурна — об этом, даст Бог, будут еще случаи порассуждать в более спокойной обстановке, а в том, что нынешняя ситуация не поддается управленческим воздействиям, из этой плоскости исходящим. Необходимость более действенных рычагов совершенно очевидна.
Одно из объяснений такого положения дел может быть дано в терминах, вольно заимствованных из информатики. Непременное условие благотворного воздействия монетаристских рычагов на экономику — конкуренция за дефицитные финансовые ресурсы. В идеале они — именно под действием конкуренции — должны перетекать туда, где возможно их наиболее эффективное использование. Но для того чтобы это происходило, экономика должна вырабатывать и воспринимать сигналы о сравнительной эффективности конкретных способов приложения ресурсов. В нормальных условиях такими сигналами являются цены. Однако в нашем сегодняшнем положении полезная информация, которую должно нести соотношение цен, тонет в белом шуме постоянно растущего базового (то есть определяемого неденежными факторами) уровня инфляции (10% — см. рисунок 1) и уже вошедших в привычку высочайших инфляционных ожиданий. И конкуренция за финансовые ресурсы сводится просто к ценовой гонке — и естественно: ни для чего другого у российских экономических субъектов просто нет информации. Будь наше хозяйство поменьше и не столь привычно к автаркии, необходимая информация добавлялась бы извне, с международных рынков, но до нас внешние сигналы дойдут поздно, когда невосстановимая часть обрабатывающей промышленности уже перестанет существовать. А внутренних сигналов, повторяем, недостает. Сделайте финансовые ресурсы еще более или чуть менее дефицитными — часть экономических субъектов благополучно отомрет, а остальные продолжат со все большей энергией ценовую гонку, то есть белый шум будет все более усиливаться, и энтропия системы все более возрастать. Хорошего конца у таких сказок не бывает.
Оставаясь в пределах этого — конечно, всего лишь метафорического — описания, нетрудно найти выход из положения: полезные сигналы должны быть привнесены в систему. И не в монетаристских терминах, поскольку тогда их все равно заглушит шум, а в каких-то иных, внешних по отношению к инфляции. Такими внешними сигналами, по-видимому, могли бы стать только меры прямого государственного регулирования экономики.
Последнее мы предполагаем в дальнейшем рассмотреть по трем основным сферам: регулирование инвестиционного процесса как средство преодоления спада и создания в производственном секторе сферы эффективного размещения капитала, регулирование цен как средство борьбы с инфляцией издержек, и регулирование в банковском секторе как средство повышения эффективности макроэкономического воздействия монетарных регуляторов.