Вошел министр. Он видный был мужчина,
Изящных форм, с приветливым лицом,
Одет в визитку.
Граф А. К. Толстой
На позапрошлой неделе в Издательский дом Ъ позвонили из пресс-службы министра финансов и сообщили, что Борис Федоров решил перевести на новый уровень свое общение с прессой. Главная цель, которой хочет добиться министр, — минимизация количества ошибок в публикациях, касающихся работы Минфина. Для этого г-н Федоров намерен регулярно общаться с журналистами ведущих экономических изданий.
Первая такая встреча состоялась в минувшую пятницу — Борис Федоров приехал на встречу с экспертами газет "Коммерсантъ-Daily" и еженедельника "Коммерсантъ". В разговоре приняли участие заместитель министра Андрей Казмин и пресс-секретарь Ольга Леонова. Встреча затянулась почти на три часа. Это естественно, поскольку разговор пошел о самом широком круге проблем — от акцизов на водку до промышленного спада. Встреча закончилась мирно.
Борис Федоров о промышленном спаде
Визит Бориса Федорова дал нам возможность уточнить точку зрения вице-премьера на одну, на наш взгляд самую, пожалуй, животрепещущую экономическую проблему — промышленный спад. Высказанная по просьбе экспертов Ъ позиция Бориса Федорова по этому вопросу оказалась предельно четкой и недвусмысленной.
Министр считает, что преодоление спада не может рассматриваться как вещь per se, то есть сама по себе. Безусловный приоритет имеет финансовая стабилизация, и лишь в условиях сбалансированных финансов, умеренной инфляции и положительных процентных ставок можно реабилитировать накопления и сформировать инвестиционный капитал. Что же касается "воздушных" централизованных капиталовложений, то есть государственных инвестиций, проводящихся за счет увеличения бюджетного дефицита, то министр их отвергает напрочь: жить надо по средствам.
Борис Федоров подчеркнул, что спад для экономики периода реформ — дело абсолютно нормальное, на это указывает и весь мировой опыт, и наш собственный, времен 1920-х годов. Здесь министра поддержал его заместитель Андрей Казмин, напомнивший нам, что в предреформенный период никакого спада не было, зато значительная часть произведенной продукции просто не востребовалась, то есть производилась зря.
Мы это помним и полностью солидаризуемся с финансистами: в плановой экономике было много чего иррационального, если не сказать просто глупого. Но ведь из этого вовсе не следует, что нынешний спад происходит за счет именно той, никому не нужной продукции. Вот здесь мы как раз принципиально не согласны с министром: Борис Федоров настаивает на структурном характере спада, мы же — на том, что он приобрел уже тотальный характер.
Действительно, какой структурный аспект имеет в виду министр? Если речь идет о классических примерах, а именно они, видимо, и имелись в виду, когда Борис Федоров ссылался на зарубежный опыт, то там структурная перестройка была ориентирована прежде всего на модернизацию промышленности. У нас же средний возраст задействованных основных фондов постоянно увеличивается, и реальный срок службы промышленного оборудования, по нашим оценкам, сейчас более чем вдвое превышает нормативный.
Конечно, изношенное и морально устаревшее оборудование досталось нам как тяжелое наследие плановой экономики. Фокус, однако, в том, что нынешний ход реформ не дает оснований надеяться хотя бы на начало процесса обновления основного капитала промышленности в обозримой перспективе. Почему? По двум причинам.
Первая состоит в том, что денег на это нет и, судя по всему, не будет. Ведь уже в прошлом году централизованные капиталовложения сократились по сравнению с предреформенным 1991 годом примерно на 45%. В этом году, по предварительной оценке Минэкономики, инвестиции упадут на 14%, а в следующем — сократятся еще по меньшей мере на 6%. Это значит, что в будущем году инвестиции сократятся по сравнению с позапрошлым более чем на 55%. Надо еще учесть, что и из этого скудного пайка более половины пойдет не на модернизацию оборудования, а на строймонтаж.
Что же касается собственных средств предприятий, то рассчитывать, что они будут отпущены на модернизацию, и вовсе не приходится — рентабельность промышленности в этом году уже снизилась по сравнению с прошлым в 1,6 раза и продолжает падать.
Такова была наша аргументация. Она не вызвала адекватных контраргументов — министр остался при мнении, что спад носит структурный характер, и оценил его как явление нормальное. Правда, из разговора с Борисом Федоровым мы так и не поняли, откуда же все-таки возьмутся деньги на модернизацию. Ведь если — по предложению министра — обратиться к мировому опыту и к собственной истории времен НЭПа, то с источником денег там все вроде бы ясно. Скажем, послевоенная Западная Европа получала помощь на восстановление индустрии от Америки по плану Маршалла, сама Америка проводила индустриализацию на деньги, вырученные от разработки месторождений техасской нефти и клондайкского золота (не будучи при этом отягощена грузом требующих модернизации производств).
Да и нэповский нарком Григорий Сокольников, чьи слова про эмиссию и опиум министр процитировал на висевшем поперек Ильинки транспаранте, предельно четко видел источник финансирования социалистической индустриализации.