Анализируя ситуацию в зоне Персидского залива, политики произносят ключевое слово "нефть". Именно она доминирует в политике региона. Именно о ней и совместных проектах с российскими фирмами в "эпоху после санкций ООН" ведет речь в Москве иракский министр Джавад аль-Хабуби. Именно она стала яблоком раздора на совещании в Москве прикаспийский стран. И хотя это слово не часто звучало на переговорах по карабахскому урегулированию (их в Армении завершил вчера Владимир Шумейко), "нефтяные пары" витали и там. И именно нефть способна либо окончательно рассорить, либо примирить вот уже шесть лет воюющие за Карабах Армению и Азербайджан.
"Бури в пустыне-2" не будет
Сегодня вспоминают "Бурю в пустыне" 1991 года. Но повторить триумф предшественника Биллу Клинтону не удастся хотя бы потому, что сегодня в мире уже вполне проявились новые тенденции. Конечно, основные игроки остались — Вашингтон и Багдад. Но что касается Москвы, то ее роль сегодня кардинально отлична от той, которую играл в 1991 году стоявший на грани распада СССР. Безоговорочная поддержка США в конфликте с Саддамом Хусейном была последним "ура!" советского великодержавия. Тогда важен был сам факт выступления единым фронтом с еще недавним стратегическим противником против тирана, поправшего международное право. С Москвой тогда посоветовались. И это стало прорывом "нового мышления". Все это так, но сегодня времена изменились.
Новые времена донельзя прагматичны. Противостояние социальных систем ушло в прошлое. Теперь речь идет о разделе иных ценностей — материальных. Иракский долг России ($7 млрд она может получить лишь в случае отмены санкций ООН) — один из факторов, объясняющих мотивацию действий Москвы сегодня. Обращает на себя внимание ее подчеркнутая сдержанность. В интервью "Интерфаксу" высокопоставленный дипломат МИД в понедельник высказался против "нагнетания страстей" вокруг концентрации иракских войск близ демилитаризованной зоны на границе с Кувейтом, подчеркнув необходимость урегулирования конфликта мирными средствами. А "наращиванием мускулов" проблемы не решить. В заявлении представителя МИД нашлись даже слова сочувствия Саддаму, действия которого были охарактеризованы как аллергия на затягивание американцами процесса смягчения антииракских санкций. Именно на дипломатических средствах разрешения конфликта акцентировал внимание Клинтона и Борис Ельцин в телефонном разговоре вечером в понедельник.
Вашингтон же игрой мускулами как раз и занят. Что, вероятно, должно особенно впечатлить избирателей накануне промежуточных выборов в конгресс. Вчера Белый дом направил в зону залива еще 350 самолетов. В составе военно-воздушной армады в заливе шесть бомбардировщиков B-52. ВВС поддержат наземные силы: сейчас в регионе находятся 28 тыс. солдат, и эта цифра может быть увеличена до 54 тыс. Шеф Пентагона Уильям Перри не исключает возможности нанесения по Ираку превентивного удара, в случае если Багдад не внемлет ультиматуму Вашингтона и не отведет войска от Кувейта. Заявление же Ирака (сделанные устами его представителя в ООН Низара Хамдуна) о том, что отвод войск вот-вот начнется, впечатления на американцев не производит. Как говорит Клинтон, "Саддаму верить нельзя" — обещания надо подтвердить делами. Впрочем, видимо, США отдают себе отчет в том, что на сей раз им воевать с Саддамом не придется, а просто используют момент для наращивания военного присутствия в регионе, где могут произойти изменения в расстановке геополитических сил.
В этом смысле показательно поведение Тегерана. Прежний ярко выраженный антиамериканизм (с претензией на региональное лидерство в этой ипостаси) дополняет сегодня пока завуалированное противодействие великодержавным амбициям Анкары. Иран подал ободряющий знак своему недавнему сопернику Ираку, подержав его требование об отмене санкций ООН. Тегеран может рассчитывать и еще на один альянс: ведь как и Москва, он противится усилению позиций Запада в решении нефтяных проблем региона. И не только в зоне Персидского залива, но и севернее — на каспийском шельфе. Протесты из Москвы против гюлистанского нефтяного контракта вообще и строительства экспортного нефтепровода из Азербайджана через Турцию в частности находят понимание прежде всего в Тегеране. Что касается Анкары, то ее более нейтральная (чем в 1991 году) позиция в зоне залива имеет объяснение: расчет на усиление позиций в исламском регионе (где она ввязывается в большие нефтяные игры) противоречит откровенной ставке на США.
Страсти у "нефтяного озера"
В Москве идут российско-иранские консультации на уровне заместителей министров иностранных дел. Особое внимание уделяется именно проблемам Каспия. И тандем Москвы и Тегерана направлен прежде всего против Баку. Россия и Иран уже договорились о проведении единой линии на начавшемся вчера совещании по проблемам Каспия с участием представителей прикаспийских стран (Азербайджана, Ирана, Казахстана, России и Туркмении). Иран и Россия апеллируют к советско-иранским договорам 1921 и 1940 годов (о совместном использовании ресурсов Каспия прибрежными странами). Есть вероятность, что попытки дезавуировать гюлистанский контракт дипломатическим путем найдет поддержку Казахстана и Туркмении (ведь нефть, выкачиваемая из-под Каспия, уплывает из-под их ног тоже). Однако надежда на эффективность "просто уговоров" невелика. По крайней мере глава МИД Азербайджана Гасан Гасанов под убаюкивающие разговоры о необходимости дружить с Россией вполне жестко заявил, что обсуждать подписанный Баку контракт не считает нужным, ибо это вопрос "суверенного права Азербайджана и стран, подписавших контракт". А мотивы участия Азербайджана в совещании — чисто пропагандистские. Как заявил Гасанов, "Азербайджан участвует во встрече для того, чтобы отстоять свою территорию — свой сектор в море и право на подводные и другие ресурсы в нем". Впрочем, в геополитической игре серьезные игроки никогда не ограничиваются двухходовыми комбинациями и одними уговорами. И у Москвы есть опробованный "набор инструментов".
Если у тебя нет друзей — купи их
Завершившийся визит Шумейко в Армению может иметь далеко идущие последствия. Любопытно, что, как и в Персидском заливе, разговоры о делах нефтяных и тут переплетаются с военными. Хотя, на первый взгляд, увязка нефти Каспия с визитом главы Межпарламентской ассамблеи СНГ в Ереван кажется натянутой. Но тут необходим исторический экскурс: в мае этого года именно Шумейко стал одним из главных инициаторов так называемого Бишкекского протокола о перемирии Армении и Азербайджана. С азербайджанской стороны его поддержал спикер парламента Расул Гулиев. Это дало почву для размышлений о разногласиях между ним и Гейдаром Алиевым (в протоколе есть пункт о присутствии российских миротворцев в зоне конфликта, против чего Алиев всегда резко возражал). Сегодня ясно, что Бишкекский протокол и перемирие были использованы Баку для завершения работы над нефтяным контрактом. Раньше она уже не раз срывалась очередным армянским наступлением на фронте, и в Баку усматривали за этим происки Москвы. Любопытно, что и теперь вокруг визита Шумейко в азербайджанской печати немало спекуляций: мол, надо ждать удара армян. Слухи эти крепятся информацией из Москвы, где на днях Павел Грачев обсудил со своим армянским коллегой Сержем Саркисяном вопрос о создании в Армении российской военной базы.
Так или иначе, но, потерпев поражения в истории с каспийским контрактом (а сразу вслед за его подписанием эксперты заговорили о возможности сделки между Баку и Ереваном — "дивиденды от нефти в обмен на мир и территориальный размен"), Москва озаботилась укреплением позиций в Армении. Шумейко привез в Ереван кредит на 110 млрд рублей и 50 проектов разных экономических соглашений.
В ближайшее время Москве предстоит сложная игра на огромном геополитическом пространстве, где у каждого из игроков — свои интересы. И в этой игре ей не избежать альянсов с самыми неожиданными партнерами вдоль всей дуги нестабильности — от Кувейта до Карабаха.
ГЕОРГИЙ Ъ-БОВТ, СТАНИСЛАВ Ъ-ТАРАСОВ