Премьера кино
Семейная драма "Светлячки в саду" предоставляет любителям серьезного психологического кинематографа возможность увидеть нескольких избалованных богатыми ролями актеров в тисках непривычной драматургической нищеты. Лучше всех из ситуации вышел Уиллем Дефо, создавший еще один образ ядовитой гадины, которую хочется немедленно раздавить — это единственная эмоция, которую вызвал фильм у ЛИДИИ Ъ-МАСЛОВОЙ.
В "Светлячках" Уиллем Дефо играет настолько омерзительного отца семейства, что желание убить его может возникнуть и у тех, кто раньше за собой эдиповых наклонностей не замечал. Авторы не дают этому персонажу ни малейшего шанса показать, что хотя бы в далеком прошлом он был не таким отвратительным. В первых же кадрах дублированный у нас сварливым стариковским дребезжанием герой Уиллема Дефо загружает безответную жену (Джулия Робертс) своими комплексами и амбициями, пилит сына лет десяти за пропажу дорогих очков, не дает ему прикасаться пальцем к оконному стеклу, а окончательно взбеленившись, высаживает ребенка под дождь в чистом поле с предложением дойти до дома самостоятельно. Мамаша тревожно квохчет, но не располагает административным ресурсом, чтобы пресечь отцовский беспредел. Сын с заметным облегчением вылезает из машины, достает из кармана спрятанные из вредности очки и устремляется в поле, а через несколько секунд возвращается оттуда на шоссе уже взрослый — в виде Райана Рейнольдса, благообразного бородатого очкарика.
В дальнейшем авторы не будут придумывать никаких приемов и ухищрений для переключения между настоящим временем взрослого героя и его воспоминаниями о бесправном детстве — на самом деле между его внутренним состоянием тогда и сейчас нет особой разницы, и даже став известным писателем, он навсегда остался зашуганным ребенком, тщетно старающимся преодолеть ужас перед монструозным отцом. Впрочем, кое-какие дивиденды из своего унизительного положения мальчика для битья герою Рейнолдса извлечь все же удается, поскольку книжки его носят автобиографический характер. Произведения героя вызывают разноречивую реакцию — с одной стороны, трепетные старушки в самолете просят у него автографы, но с другой, на поминках внезапно погибающей матери писатель встречает своего брезгливого рецензента, который, прочитав его мемуары, поданные под видом романа, бросился в душ — "соскребать мочалкой скверну". Так же настороженно относится к только что законченному новому роману "Светлячки в саду" лучший друг героя и вообще луч света в темном царстве, а именно его тетя (Эмили Уотсон), которая предупреждает: степень автобиографичности в очередной книге такова, что, будучи издана, она может буквально убить писательского папу.
Название "Светлячки в саду" для русского уха, не знакомого с творчеством поэта Роберта Фроста, откуда позаимствована строчка, звучит немного угрожающе, примерно как "тараканы в супе" или "клопы в матрасе", тем более что обычно проливание света на семейные тайны и латентные дисфункции имеет несомненное сходство с внезапным обнаружением неприятных насекомых там, где они не предполагались. Светлячки вроде бы, наоборот, должны радовать глаз и приветствоваться, но тогда непонятно, почему в некой лирической кинозарисовке писатель со своими малолетними кузенами бегают по саду и со всей дури лупят бадминтонными ракетками по несчастным светлячкам, так что они рассыпаются искрами в разные стороны.
Негативные ассоциации со светлячками как у отца, так и у сына объясняются несколько позже, в мемуарном эпизоде, когда папа-самодур сзывает в гости коллег — университетских преподов, показать им, как сынишка читает стишки собственного сочинения. Сын, не будь дурак, встает на стул и на полном серьезе присваивает себе авторство хрестоматийного фростовского стихотворения про светлячков, которые завелись в саду. Опозоренный отец запирается с сыном в гараже и ставит его в угол с особой жестокостью — с банками краски в вытянутых в сторону руках.
Уиллем Дефо вполне мог бы сыграть сложный противоречивый характер, в котором садистские наклонности уживались бы со своеобразной, но все-таки любовью к сыну, однако на экране мы видим совершенно однозначного, непроходимого и неисправимого ублюдка, понимающего только язык поднесенной к носу бейсбольной биты — на этом языке неумело, но отчаянно сын однажды пытается защитить любимую мать в разгар родительской ссоры. Во взрослом состоянии он решает испробовать и более гуманные методы и подъезжает к папе с осторожным вопросом о первопричинах их причудливых отношений: "А что, папа, это у нас с тобой так всегда было?", и это действительно было бы интересно узнать, хотя бы напоследок. Однако папа лишь отмахивается: "Не помню" и тем самым отнимает у зрителя последнюю надежду получить какой-то ключ к разгадке этого отталкивающего персонажа, методично пьющего кровь у всей семьи с ее кроткого попустительства.