Вячеслав Бутусов недавно ввязался в сомнительное предприятие. Оно называлось "Модель для сборки". Речь шла о записи так называемых песен так называемых молодых рок-музыкантов голосом бывшего фронтмена "Наутилуса Помпилиуса". На душе остался неприятный осадок. То ли музыкант выполнял какие-то обязательства, то ли (что хуже) наглядно демонстрировал, что его неподражаемый тембр отныне товар на рынке, вопрос только в цене. А еще хуже то, что "Модель для сборки" отчасти отвлекла внимание от нового релиза группы "Ю-Питер" — сегодняшнего проекта господина Бутусова. Только что вышедший диск "Ю-Питера" именуется "Богомол" и в общем-то компенсирует неудачу с "молодежным" альбомом.
"Богомол" — третий диск господина Бутусова, записанный с бывшим гитаристом "Кино" Георгием Каспаряном и барабанщиком Евгением Кулаковым. Работа шла три года. Песни придумывались в Санкт-Петербурге, записывались в Испании, микшировались в Берлине, а мастеринг производился в Нью-Йорке. Отличный новый повод порассуждать о том, так ли уж оправданны служебные командировки отечественных музыкантов в зарубежные студии с названиями громкими и не очень. Типа: нужно ли ехать на Эбби-роуд, если на выходе все равно получается "Машина времени"? Тут на самом деле артистам виднее. Если комфортнее им в Лондоне или вот, как господину Бутусову и его коллегам, в испанском городе Мотриль, значит, так тому и быть. Или как, помните, в мультфильме "Поллитровая мышь": "Можете садиться.— Конечно, сяду, ведь я это могу". Добавим, что никакого радикально иного саунда, нежели на альбомах "Биографика" и "Имя рек", на "Богомоле" рецензент не обнаружил. Зато обнаружил как минимум три хорошие песни.
"Скажи мне, птица" — произведение, написанное господином Бутусовым на стихи Екатерины Файн. Мало того что мелодически эта вещь из всех трех дисков "Ю-Питера" наиболее близка "Наутилусу Помпилиусу" — во всяком случае, "Наутилусу Помпилиусу" 1990-х. Здесь еще важно, что текст питерской поэтессы и драматурга гораздо более близок традиции покойного Ильи Кормильцева, автора стихов ко многим хитам "Наутилуса", чем поэзия самого господина Бутусова, тяготеющего в лирических опытах скорее к традиции обэриутов и прочих абсурдистов. В репертуаре артиста впервые за долгие годы появилась вещь, сложенная из простых и доступных строк, способных в буквальном смысле трогать за душу и вышибать слезу.
Второй хит, на котором держится альбом,— "Вселенская", вещь, также берущая начало в мелодике "Нау" 1990-х, но первое лицо, от которого ведется повествование, безусловно, сам Вячеслав Бутусов. Очень конкретная мелодия и характерная для эпохи "Ю-Питера" минималистичная манера игры на акустике Георгия Каспаряна вступают в химическую реакцию со строчками текста, объединяющими бытовые детали с общим апокалиптическим месседжем и пропетыми на пределе трагизма.
Третья вещь, делающая этот альбом важным, называется "Богомол". Она открывается фрагментом в стиле spoken word, напоминающим о временах тесного сотрудничества господина Бутусова с московским поэтом и философом Евгением Головиным. В припеве же неожиданно проступают мотивы то ли Radiohead, то ли Sigur Ros. Остальное содержание альбома — достаточно характерные для "Ю-Питера" мелодии, уверенно "подпирающие" основные хиты и в целом не разочаровывающие.
"Ю-Питер" "Богомол" (фирма грамзаписи "Никитин")
Tricky "Knowle West Boy" (Domino)
2008-й — год возвращения героев трип-хопа. Portishead и Мартина Топли-Берд отстрелялись весной, альбом Massive Attack еще впереди, а Адриан Тоуз, известный как Трики, выпустил свою восьмую пластинку только что. Неизвестно, что там наиграли Massive Attack, но по дискам остальных трех участников трип-хоп-ривайвла можно сделать вывод: трип-хоп они играть не собираются — по крайней мере, в классическом виде. И если Portishead со своим "Third" вырвались на совершенно неизведанный простор, то Трики, как и его бывшая партнерша Мартина, наоборот, обратился к формам, более близким поп-мейнстриму.
Альбом "Knowle West Boy" Трики начинает совершенно неожиданно — салунным блюзом "Puppy Toy" с пианино и обильными женскими подпевками. Его голос здесь больше всего похож на Марка Лейнегана. О дабе и рэпе он вспоминает на второй дорожке "Bacative". Надтреснутая бристольская смурь во всей красе проявляется в песне "Joseph", но уже следующий номер "Veronika", большая часть которого пропета неназванной вокалисткой, несмотря на минималистичную аранжировку, криминально близок эмтивишному R`n`B. А композиция "C`mon Baby" снова заставляет вспомнить о господине Лейнегане. Трики, видимо, крайне симпатична та сдержанная ярость, которой так здорово научился управлять бывший участник Screaming Trees и Queens Of The Stone Age.
К середине альбома становится окончательно ясно, что рок-н-ролльный, даже панковский кураж сегодня гораздо ближе мироощущению Трики, нежели завораживающий мрак его классических записей. Вещь "Council Estate" — это уже какая-то чуть ли не футбольная кричалка, и во всяком случае здесь гораздо больше Beastie Boys, чем Portishead. Но едва распрыгавшись, Трики резко сворачивает к самой квинтэссенции трип-хопа. Композиция "Past Mistake" — это просто наглядное пособие для тех, кто решил всерьез изучить данный стиль.
Так его и мотает из стороны в сторону до самого финала. Добавим, что ближе к финалу на альбоме записана кавер-версия песни Кайли Миноуг "Slow" — нечто совершенно противоположное оригиналу, навевающее мысли о таких замечательных и незаслуженно забытых мастерах трэша, как бельгийская группа Technotronic.
Motley Crue "Saints Of Los Angeles" (Motley)
Наряду с возвращением архитекторов трип-хопа 1990-х в поле зрения в этом году вернулись и длинноволосые рокеры 1980-х. Вслед за Skid Row, Def Leppard и Whitesnake новым — первым за восемь лет — альбомом разродились калифорнийцы Motley Crue. Успешно гастролируя в последние годы в оригинальном составе, они впервые за десять лет собрались в этой же компании в студии, что, безусловно, важная информация для фанатов hairy-рока и нулевая для остального мира, давно списавшего мелодичный хард-н-хэви с корабля современности. А Motley Crue ведут себя так, будто на дворе все еще 1988 год и именно клипами с Harley-Davidson и длинноногими моделями, а не перепродюсированным R`n`B забиты музыкальные телеканалы. Они снова поют про то, как непросто жить в городе Лос-Анджелесе гетеросексуалам с гитарами, так серьезно, будто именно этого откровения мир ждал как манну небесную. В общем, единственная принципиально важная информация об альбоме, кроме факта его выхода, состоит в том, что Томми Ли снова в группе и отчаянно громко барабанит, а голос Винса Нейла так же пронзителен, как в лучшие годы.
The Music "Strength In Numbers" (Polydor)
В третьем альбоме группы The Music можно обнаружить отзвуки всех авторитетов сегодняшнего танцевального рока, использующего достижения прошлого,— от "!!!" до The Rapture. Только нужно сделать одну оговорку: The Music предвосхитили весь ретророк. Они стали смотреть в сторону Led Zeppelin до того, как мир влюбился в The White Stripes, заиграли танцевальный бит задолго до того, как Franz Ferdinand выпустили первый альбом, и заняли четвертое место в британском национальном чарте, когда их соседи по Лидсу Kaiser Chiefs играли за пиво по клубам. То, что новый диск The Music похож на все, что находится между Blondie и U2, вовсе не отменяет другого факта: The Music так и не научились дозировать адреналин — он хлещет через край. И прежде всего благодаря вокалисту Роберту Харви. А когда они еще и не сдерживают себя в смысле хронометража, получается совсем роскошно, как, например, в песне "Drugs". "Strength In Numbers" — выверенная до миллиметра рок-пластинка, в которой мелодия, драйв и трагизм сбалансированы практически идеально. Эту сытную смесь хочется есть самой большой ложкой.