"Разоблачение каждого нечестного бухгалтера — есть большая победа государства."
Наполеон (первый император Франции)
В прошлом номере (#44, стр. 19) мы писали о том, что на пресс-конференции в Министерстве финансов 5 ноября от имени правительства была представлена программа экономической политики в конце 1993-го и в 1994 году. В программе еще раз подчеркивалось, что основной целью правительства остается борьба с инфляцией.
Вместе с тем, как стало известно редакции Ъ, в тот же день в рассылку поступили материалы к заседанию Совмина (назначенному на 11 ноября) "Об уточнении показателей республиканского бюджета РФ на IV квартал и 1993 год в целом". Анализ документа показал, что Минфин предполагает за последние два месяца года на 70-80% увеличить бюджетный дефицит, что неминуемо приведет к масштабному инфляционному взрыву. Кроме того, как стало известно редакции, вторым пунктом повестки дня планировалось рассмотреть предложения Минфина по ужесточению налогов, прежде всего на доходы физических лиц и на добавленную стоимость.
Рассмотрение этих предложений Минфина перенесено на следующую неделю, однако вероятность их принятия остается достаточно высокой.
В течение всего 1993 года в своих статьях, посвященных бюджетной проблематике, эксперты Ъ неоднократно писали о том, что закладываемая в правительственные прогнозы оценка динамики расходных статей федерального бюджета (и, соответственно, размеров его дефицита), мягко говоря, весьма оптимистична.
И действительно: в этом году бюджетные показатели уже пересматривались в сторону увеличения дефицитности. Распоряжением президента от 12 августа предельный размер дефицита был увеличен с 7,2 до 11,9 трлн рублей. Однако даже это увеличение, как мы уже писали, было явно недостаточным, так как на фоне деклараций об удержании дефицита в согласованных с МВФ жестких рамках бюджет постоянно набирал новые обязательства. В результате месяц от месяца накапливалась его задолженность перед экономикой, прежде всего по централизованным закупкам.
На сегодняшний день, по оценкам специалистов, бюджет как минимум должен по заказу ВПК и по государственным инвестиционным программам более 2 трлн рублей, по закупкам продовольствия — более 1,5 трлн рублей. Кроме того, часть реально сложившегося бюджетного дефицита удалось аннулировать бумажно-бухгалтерскими способом. Так, например, изначально предполагалось, что за счет бюджета коммерческим банкам будет погашена разница в ставках по льготным кредитам, которые выдавались по решению правительства. Однако затем эту задолженность бюджета (около 1,5 трлн рублей) аннулировали задним числом после принятия решения о прекращении льготного кредитования, отказавшись таким образом от обязательств бюджета перед банками.
Полученные от международных финансовых организаций валютные кредиты Минфин после их продажи Сбербанку записывал себе в доход, что является сильным отступлением от здравого смысла и бухгалтерских канонов. Таким образом, бюджетный дефицит удалось искусственно санировать еще на 2,6 трлн рублей.
Мы также неоднократно писали о том, что подобное искусственное занижение дефицита весьма опасно, поскольку рано или поздно "придет пора платить по векселям". В итоге сегодня Минфин вновь вынужден просить увеличения предельных размеров бюджетного дефицита — уже до 17 трлн рублей, с превышением против прошлого, реальность которого Минфин еще два месяца назад бескомпромиссно отстаивал в борьбе с парламентом, более чем на 40%. Отметим при этом, что размер дефицита опять определен "с подковыркой" — в проекте, опять-таки с записью в доход, учтен еще не полученный кредит МВФ в $1,5 млрд. Вместе с тем, даже абстрагируясь от практики записи кредитов в доход, следует отметить, что вопрос о предоставлении этого кредита по-прежнему остается открытым — ведь недаром любое публичное упоминание о его получении Борис Федоров начинает со слова "если".
Теперь есть смысл рассмотреть, что же означает для экономики предлагаемое Минфином увеличение бюджетного дефицита, хотя бы даже в рамках предлагаемых им правил бухгалтерской игры. По оперативным данным Госкомстата, превышение расходов федерального бюджета над доходами сложилось к 1 ноября в размере 7,1 трлн рублей. Бюджетный дефицит к концу года должен возрасти на 10 трлн рублей — в среднем на 5 трлн в месяц против 0,7 в среднем за месяц в период с января по октябрь. При этом отметим, что из всех неинфляционных источников санации дефицита Минфин предусматривает только один — продажу ценных бумаг на 0,84 трлн рублей до конца года. Напомним, что на сегодняшний день эмиссия государственных ценных бумаг с начала года едва ли превысила 0,25 трлн рублей. Не очень понятно, какие революционные меры постарается предпринять Минфин, дабы к концу года более чем утроить эту сумму.
Остальные источники, соответственно, будут эмиссионными, поскольку третьего не дано. Это однозначно свидетельствует о том, что до конца года народное хозяйство получит хорошую дозу опиума.
Впрочем, с покрытием источников дефицита тоже есть некоторые бухгалтерские хитрости — так, по согласованным и утвержденным президентом лимитам финансирования бюджетного дефицита за счет кредитов Центробанка, до конца года Минфин должен получить не более 10 трлн рублей. Пусть на 0,84 трлн рублей выпустят ценных бумаг (внешние поступления и увеличение внутренних налогов уже учтены в проекте), однако все равно 6-7 трлн рублей бюджетного дефицита оставлены в проекте вообще без росписи источников покрытия.
С обывательской точки зрения подобный подход к проблеме характеризуется как "девичья память", а с точки зрения финансиста — как непрофессионализм.
Несмотря на всю допущенную при составлении проекта бюджета путаницу, можно сказать лишь одно: если на следующей неделе Совмин проект одобрит, денежное хозяйство России ждут испытания, по сравнению с которыми все предыдущие катаклизмы, выражаясь обывательским языком, — "цветочки", а говоря языком респектабельным — профессионально проработанная и последовательная экономическая политика. С учетом того, что между всплеском эмиссии и ускорением инфляции существует определенный лаг, можно утверждать, что инфляционный пик придется на февраль--март будущего следующего года.
В заключение отметим еще один важный момент. Заложенные в проект бюджета расходы, вообще говоря, предусматривали еще большую его дефицитность — на уровне 22,2 трлн рублей, даже с учетом того, что вторая часть кредита МВФ все-таки будет получена. Однако Минфин тем не менее намеревается скостить его до 17 за счет двух факторов. Первый — вливание в доходную часть бюджета остатков средств на счетах большинства подвластных государству финансовых институтов, включая и прибыль Центробанка. По поводу этого мероприятия эксперты Ъ могут лишь сказать, что остатки этих средств, пока они находятся на счетах, по существу являются резервами, по природе своей неинфляционны и в целом повышают устойчивость денежной системы. А после вовлечения в оборот они, по-существу, будут эмитированы в обращение по бюджетным каналам, что равносильно чисто инфляционному финансированию дефицита. Вместе с тем в своих расчетах Минфин опять считает эти источники не инфляционным заимствованием, а чистым доходом бюджета.
Второй резерв Минфина — увеличение налогов. Здесь уже во второй раз на суд правительства представляются так называемые жесткие меры из федоровского пакета.
В этом пакете, напомним, ужесточение налогов на доходы физических лиц, увеличение гербовых сборов, налоги на пользование телевизором и некоторые другие мелкие неприятности. Мы называем их мелкими, поскольку, неприятные для каждого отдельного налогоплательщика, в целом они инфляционными не являются.
Другие же предлагаемые налоги, среди которых увеличение на 7 пунктов НДС и еще один налог в размере 1% от фонда оплаты труда, неминуемо раскрутят инфляцию издержек со стороны производителей, что в условиях щедрой эмиссионной подпитки оборота неминуемо приведет к дополнительному ускорению роста цен.
Таким образом, суммируя все вышеизложенное, можно сказать только одно: если на будущей неделе этот бюджетный проект все-таки будет утвержден, то только благодаря тому, что сильное упрощение политической структуры России в ходе поэтапной конституционной реформы привело к исчезновению с общественной арены оппонентов, которые в критический момент могли бы сыграть роль определенного противовеса, хотя бы с чисто аудиторских позиций.
НИКИТА Ъ-КИРИЧЕНКО