И коллективам будет психологически легче "в новом масштабе цен": при такой оценке 5-15% покажутся куда более завидным приобретением, чем нынешние 51%. И уважаемый мэр Москвы будет доволен: госсобственность будет продаваться уже за очень многозначные суммы.
В-третьих же, поскольку очень многозначные суммы находятся в распоряжении весьма немногих как юридических, так и физических лиц, следует отменить какие бы то ни было ограничения на допуск к покупке приватизируемого имущества.
Мы здесь имеем в виду не иностранных покупателей. Их доступ к участию в приватизацию de facto и так открыт. Тут можно говорить разве что о создании для избалованных иностранцев более комфортных юридических условий, но это не относится к рассматриваемой нами теме.
Говоря об отмене ограничений, мы имеем в виду статью 9 Закона РФ "О приватизации", запрещающую покупать приватизируемое имущество юридическим лицам, более чем на 25% принадлежащим государству. Против кого сегодня направлен этот запрет? Против не- и недоприватизированных предприятий? Но у них денег все равно нет. А если у кого-то из них случайно и есть деньги, и он что-нибудь купит — какая разница? Ему не завтра, так послезавтра тоже приватизироваться вместе с покупкой.
Реально запрет мешает только коммерческим банкам с заметной госдолей. А ведь банк для приватизируемого предприятия — чуть ли не идеальный покупатель: при деньгах, в оперативное управление лезть не будет, но финансовый порядок наведет, в случае необходимости сумеет сколотить деньжат и на инвестиционный проект. Ну так и пустим их в приватизацию!
Если же госдоля в их уставном фонде вызывает какие-то неприятные ассоциации, то дело легко поправить: прикажем им либо выкупить государственную долю — либо открыться.
В-четвертых, надо четко объявить о том, куда направляются средства, получаемые от продажи приватизируемого имущества. До сих пор этот вопрос не был актуален, поскольку поступления от приватизации измерялись — и, судя по проекту новой программы приватизации, — будут измеряться в десятках миллиардов рублей (для сравнения напомним: дефицит государственного бюджета России измеряется в триллионах рублей, а доходы от приватизации в Англии — в миллиардах фунтов стерлингов; а ведь там масштабы приватизации быль чуть ли не на два порядка меньше). С изменением системы оценок имущества вопрос становится принципиальным.
По нашему мнению, целесообразна следующая простая модель. Вырученные средства за вычетом орграсходов делятся пополам. Половина возвращается в свежеиспеченное акционерное общество, которое, однако, не будет иметь права израсходовать эти средства на потребление. Вторая половина идет на финансирование государственных инвестиционных программ. Тем более что больше на них, похоже, взять неоткуда. Таким образом, приватизационные получения полностью идут на преодоление инвестиционного кризиса в стране.
В-пятых, существенно изменяется порядок продажи акций приватизируемых предприятий. "Гнать волну" уже, как мы попытались обосновать выше, нет никакого резона. Поэтому может быть рекомендована система "продажи по объявлению".
Государство — то есть ГКИ или фонд имущества — объявляет, что готово продать такой-то пакет акций (50% плюс одна, 75% плюс одна или какой-либо другой) такого-то предприятия по номиналу при условии, что покупатель осуществит такую-то инвестиционную программу. Особо отметим, что нынешняя практика, когда инвестиционные программы готовят сами предприятия, не контролируемые никем, кроме чиновников из местного комитета имущества, едва ли разумна. Не могут же эти чиновники быть экспертами во всех отраслях промышленности! Вот сейчас в очередной раз проводится кампания по окончательному разгону отраслевых отделов Минэкономики (девичья фамилия — Госплан). Так, может быть, погодить с этим богоугодным делом? Пусть бы специалисты этих отделов и занялись — совместно с ГКИ — экспертизой инвестпрограмм с точки зрения собственника. Право, было бы лучше.
Если на объявление откликается более одного инвестора, проводится конкурс. Если за три месяца (для крупнейших проектов срок можно увеличить) желающих не сыщется, то делается новое объявление: с такого-то числа акции этого АО будут продаваться по номиналу, подавайте заявки. Если желающих наберется больше, чем акций, проводится аукцион. В противном случае никаких новых шагов не предпринимается: продажная цена акций будет автоматически снижаться под действием инфляции, пока их кто-нибудь наконец не купит. Ну а не купят — значит, никому они и не нужны. Ликвидация-с.
Разумеется, все предложенные нами меры описаны здесь лишь в самом общем виде, но мы ведь и говорили о стратегии.
Долевое инвестирование: вторым будешь?
В последнем макроэкономическом обзоре (см. Ъ #42) в числе принципов государственного регулирования инвестиционной деятельности мы вскользь упомянули об эффективности долевого — государственного и частного — финансирования приоритетных инвестиционных проектов. Смысл такого подхода — дать стартовый "толчок" для запуска проекта и привлечения средств независимых инвесторов и тем самым переложить на них основную часть финансовой нагрузки по реализации государственной структурной политики. Судя по откликам, эта идея уже нашла своих сторонников: в частности, на состоявшейся на прошлой неделе пресс-конференции руководитель Российской финансовой корпорации Андрей Нечаев назвал ее в числе ключевых принципов, которыми будет руководствоваться корпорация в осуществлении своей инвестиционной стратегии.
Быстрота реакции экс-министра понятна: если "долевая" схема сработает, это позволит правительству, как говаривал на лекциях в МГУ академик Шаталин "и рыбку съесть, и план выполнить". В самом деле, с одной стороны, инициируя паритетные программы, государство концентрирует усилия на поддержке депрессивных производств и отраслей, которые в режиме рыночной саморегуляции не способны "перескочить" на новый технико-технологический уклад производства, а именно это — главное условие выживаемости и конкурентоспособности отечественной промышленности. С другой стороны, инициируя частные инвестиции, государство экономит собственные финансовые ресурсы.
Все хорошо в этой схеме, но есть в ней один не вполне ясный пункт. А именно: как заинтересовать частный капитал вкладываться в приоритетные для государства, но вовсе не обязательно столь же настоятельные для бизнеса проекты? Эксперты Ъ усматривают две группы условий, на которых появляется реальный шанс привлечь капиталы. Первая группа — условия государства, сводящиеся главным образом к комплексу льгот и привилегий для ангажированных инвесторов.
Критерии для государства. Главное здесь — гарантировать инвесторам-пайщикам прямое участие в имуществе и прибылях инвестируемых проектов в соответствии с долей вложенных средств. Возможно, пай инвестора в собственности должен быть и больше его доли в стартовых капиталовложениях — в зависимости от настоятельности проекта для государства.
В числе льгот могут быть также предусмотрены:
— широкие налоговые льготы, касающиеся не только видов деятельности инвестора, напрямую связанных с государственным проектом, но и распространяющиеся до некоторого предела и на остальной бизнес предпринимателя. До каких именно пределов — решать надо в каждом конкретном случае;
— обеспечение инвесторов централизованными кредитными ресурсами в размере лимитов кредитования, выделенных под тот или иной проект и на срок, соответствующий периоду окупаемости проекта. Возврат кредита и его обслуживание при этом следует разрешить относить на себестоимость;
— увеличение норм амортизации на оборудование, устанавливаемое в рамках проекта. Эта мера особенно важна: она не только стимулирует использование передовой техники, но и ускоряет сроки окупаемости инвестиционных проектов и возврата авансированного капитала;
— смягчение условий регулирования цен на продукцию, выпуск которой предусматривается в рамках проекта (наши предложения о регулировании цен см. в Ъ #44, стр. 26-27);
— льготы по использованию инвесторами государственной инфраструктуры (пониженные тарифы на топливо, электроэнергию, транспортные услуги и т. п.). Использование этого приема позволит не слишком сильно "отпускать вожжи" ценообразования на продукцию (см. предыдущий пункт).
Критерии для инвестора. Вторая группа условий привлечения частного капитала к государственным проектам лежит на стороне инвестора и связана с соображениями элементарной выгоды: проект попросту должен быть прибыльным. Мы, естественно, не можем сразу сказать, какие именно предложения частным инвесторам со стороны государства окажутся выгодными, этого вообще никто заведомо знать не может. Однако общие критерии оценки потенциальной рентабельности предложить готовы.
Прежде всего надо отметить, что все проекты стоит разделить на ориентированные на внутренний спрос и на внешний рынок: критерии их оценок хоть и пересекаются, однако в известной степени и разнятся.
Что касается проектов, нацеленных на внутренний рынок, то здесь необходимо прежде всего убедиться в отсутствии конкуренции со стороны импорта. Мы намеренно ставим этот критерий на первое место: экономическая политика правительства, сочетающая поддержание стабильного курса доллара и инфляцию издержек, уже привела к тому, что некоторые отрасли промышленности стали неконкурентоспособными и свертываются. Поэтому, пускаясь в производство чего-либо, надо убедиться в высокой стоимости импортных аналогов той продукции, выпуск которой предусмотрен в рамках проекта. Полезно к тому же оценить, высок ли импортный тариф на товар-аналог и узнать, каковы проекты изменения этого тарифа, оценить стоимость доставки товара-аналога. Лучше же всего убедиться, что этот товар за рубежом вообще не производят. Инвестируйте, скажем, в производство запчастей для отечественной техники — во всем мире таких запчастей нет и быть не может, за исключением, разве что, Китая. Но в Китае экономический подъем, китайцам запчасти самим нужны.
Второй критерий надежности инвестиционного проекта — отсутствие проблем с поставками оборудования, сырья и комплектующих. И ребенку понятно, что поставки — функция цены, за деньги можно получить все что угодно. Однако в этом случае и готовая продукция окажется на вес золота. Так, например, эксперты Ъ усматривают возможные трудности с инвестированием в производство оборудования для пищевой промышленности: это оборудование требует высококачественной нержавеющей стали, а такая сталь в России сейчас выпускается на уровне 20% от выпуска 1990 года.
Конечно, в проекте можно предусмотреть закупки оборудования по импорту. Однако здесь, кроме фактора цены, надо иметь в виду, что такое оборудование должно соответствовать нашему технологическому укладу, а это уже становится экзотикой. Кроме того, заметим, что в новом проекте импортных пошлин ставки тарифов растут, так что на импорт лучше не "закладываться".
Третий критерий — возможность сориентировать проект на программы, патронируемые государством. Как ни крути, но государство — и наше и какое угодно другое — деньги считает не слишком хорошо. Поэтому поставки государству или работа на федеральные программы — дело выгодное и надежное. У нас, правда, федеральную программу могут и прикрыть в любой момент — из-за отсутствия денег на ее завершение. Поэтому лучше делать ставку на смешанные частно-государственные проекты (см. выше).
Четвертый критерий — независимость всех участников проекта от мобилизационных планов. Хорош будет инвестор, который куда-то вложится и лишь потом выяснит, что мощности его партнера-производственника в любой момент могут быть брошены на выполнение военного заказа.
Если же речь идет о экспортноориентированных проектах, то первое, что нужно иметь в виду, это то, что разрыв между планируемой себестоимостью выпускаемой по проекту продукции и мировыми ценами на зарубежные аналоги должен составлять десятки раз. Только в этом случае будет обеспечен надежный запас рентабельности, иначе же инфляция издержек довольно скоро просто сделает продукцию неконкурентоспособной.
Второе условие "экспортного" инвестиционного проекта — возможность "встроить" продукцию в технологические цепочки в развитых экономиках. Это трудно, но если удастся, то успех обеспечен: выбросить поставщика, заменив его другим, по свидетельству специалистов, еще сложнее, чем в цепочку внедриться.
Третий критерий надежного проекта — его нацеленность на поддержку еще оставшихся за рубежом реликтовых технологических укладов. В наиболее чистом виде такого рода проекты предполагают модернизацию, обслуживание и снабжение запчастями советской техники, поставленной за рубеж в бывш. "братские демократии" и страны третьего мира. Однако встречаются и предложения со стороны фирм из развитых стран: ведь устаревшее, но все еще действующее оборудование встречается и там — в отраслях, не определяющих научно-технический прогресс. Кстати, информация о подобных производствах и видах оборудования может быть получена по результатам анализа норм амортизации, принятых в стране: на устаревшее оборудование в отраслях с медленно меняющимися технологическими укладами устанавливаются низкие нормы амортизации.
Четвертый критерий общего порядка — возможность привязать проект к поставкам по межправительственным соглашениям или к международным некоммерческим проектам. В обоих случаях надежность проекта обеспечена: беспокоиться о сбыте не приходится.
АЛЕКСАНДР Ъ-ПРИВАЛОВ, АНДРЕЙ Ъ-ШМАРОВ, АЛЕКСАНДР Ъ-ВОДЯНОВ, АЛЕКСЕЙ Ъ-ПОНОМАРЕВ