Мир как вопль и представление
Winter Circus Дороти-Шуз во Французском культурном центре
рекомендует Сергей Васильев
Три года назад, взяв в руки камеру, 25-летняя французская актриса Эглантин Коз превратилась в фотографа Дороти-Шуз. Возможно, ей надоело произносить со сцены чужие слова и примерять выдуманные другими людьми маски, и, вообразив героиню, олицетворяющую собственный внутренний мир, девушка приняла решение отныне играть непрерывный личный спектакль. Но вполне вероятно, что все обстояло банальнее — шалунья, капризная и жадная артистка, как аттестует себя сама Дороти-Шуз, она просто поменяла сферу художественной деятельности. В любом случае в театре, где поневоле приходится подчинять свои интересы и стремления воле режиссера и партнеров, ей, видящей цель творчества в "получении эгоистических оргазмов", наверняка было тесновато.
Впрочем, смена поприща для не желающей вписываться в какие бы то ни было рамки индивидуалистки оказалась весьма удачной. Теперь со своими странностями вроде коллекционирования перегоревших лампочек, ваз и корзин, которыми уставлена вся ее квартира; чудовищной рассеянностью (художница даже бравирует тем, что часто опаздывает на встречи, поскольку обычно не помнит, где оставила автомобиль); равнодушием к собственной внешности и склонностью к нездоровому образу жизни, включающему нерегулярное питание и ночные бодрствования, Дороти-Шуз, наконец, почувствовала себя комфортно. И смогла полностью посвятить себя внезапно охватившей страсти к созданию визуальных историй.
Дороти-Шуз действительно скорее сочинитель, чем фотограф. Ее композиции менее всего претендуют на объективное отражение реальности. Они больше похожи на застывшие спектакли, точнее, их кульминационные эпизоды, когда в одной выразительной мизансцене резко и безжалостно разоблачается суть героя и окончательно разъясняется смысл представления, в котором его заставили участвовать. Эти кадры одновременно забавны и драматичны. Художница явно озорничает, соединяя, например, живое человеческое лицо с рисунками или вызывающе сопоставляя его с мертвыми предметами, но результат этой операции обычно выглядит довольно тоскливо. Не в смысле изображения, раскованного и витального, а как раз его подоплеки. Кажется, герои Дороти-Шуз, принимая затейливые позы, украшая себя пиктограммами, скача на фоне бетонных стен, приручая металлических собачек, только то и делают, что растерянно признаются в беспробудном одиночестве. Художница, собственно, и рассказывает своими изобретательными работами о гибели иллюзий. Она и фантазирует их, кажется, лишь для того, чтобы разрушить. Так или иначе, но сочетание наивности и меланхолии, баловства и мрачности на этих фотографиях завораживает. Сама Дороти-Шуз утверждает, что в ее "трагической комедии", как она иногда называет свой стиль, вера и оптимизм должны возобладать над депрессией и разочарованием в жизни.
Французский культурный центр / по 31 июля