«Мы нуждаемся не только в гуру, но и в "кенгуру"»

Лучшая бизнес-школа Испании Instituto de Empresa — теперь заведение не только для менеджеров. Недавно ее акционеры купили университет. Как такое возможно, "Секрету фирмы" рассказал ректор IE Сантьяго Иньигес.

Текст: Юлия Фуколова

Ректор

Испанская бизнес-школа Instituto de Empresa (IE) — не совсем обычное учебное заведение. Во-первых, ее создали местные предприниматели (см. СФ N28/2005), хотя большинство школ в мире открыты под крышей университетов. Во-вторых, за последние несколько лет IE совершила серьезный качественный скачок. В рейтинге The Financial Times 2008 года IE занимает восьмое место в мире и третье в Европе, пропустив вперед лишь LBS и INSEAD. Не говоря уже о том, что она стала номером один в Испании, подвинув на пьедестале IESE.

Недавно школа вновь поразила мировое образовательное сообщество: она купила университет SEK в городе Сеговия. Это учебное заведение было создано около десяти лет назад и принадлежало ассоциации IISEK, но будет переименовано в IE University. Теперь в IE можно получить высшее образование в области искусства, гуманитарных наук, психологии, журналистики и т. д. Рабочий язык нового вуза английский, и почти половина курсов планируется онлайн — для привлечения слушателей из других стран. При этом студенты любой специальности будут изучать курс менеджмента, поскольку по своей сути менеджмент является частью любой профессии. Максимально сблизить бизнес и образование — главная идея, которую вынашивает ректор IE Сантьяго Иньигес.

"Ни одного университета на продажу не выставляется"

"СЕКРЕТ ФИРМЫ": Неужели в Испании можно легко купить университет?

САНТЬЯГО ИНИГЕС: Честно говоря, непросто. Ни одного университета на продажу не выставляется. Мы договорились с владельцами университета SEK и приобрели 80% их акций, 20% они решили оставить себе. Наш пакет дает нам возможность развивать ту модель, которую мы хотим. Я полагаю, что в любой экономике образование будет важнейшим из элементов, наряду с энергетикой, здравоохранением и всем, что связано с технологиями. К тому же в рамках Болонского процесса университеты выходят на международный рынок образования, и это открывает для нас новые возможности.

СФ: Как вы выбирали объект для покупки?

СИ: Мы выбирали из трех университетов в Испании, а также рассматривали университеты в других странах Европы и США. Естественно, просчитывали возможность открыть университет с нуля. Но в Испании последний вариант иногда занимает 15 лет. А так как IE очень динамичное учебное заведение, то мы выбрали самый быстрый путь.

СФ: Интересно, почем сейчас учебные заведения?

СИ: Удовольствие не из дешевых. Точную цифру назвать не могу, но сумма внушительная.

СФ: Обучать бакалавров выгодно с финансовой точки зрения?

СИ: С материальной точки зрения — невыгодно. Но теперь наша бизнес-школа стала full service, то есть предлагает все ступени образования. Как, например, американская The Wharton School в Пенсильванском университете или британская Oxford Said Business School в Оксфордском университете. Мы стремились обеспечить для IE полный портфель программ, поэтому нам и понадобился бакалавриат. Кроме того, такой подход позволяет нам укомплектовать в полном объеме преподавательский состав. Если раньше IE занималась главным образом прикладными исследованиями, то теперь мы можем сосредоточиться на более фундаментальных.

СФ: А что вы думаете по поводу стратегии другой известной бизнес-школы — IMD? Она тоже создавалась без участия университета и до сих пор спокойно обходится без программ высшего образования.

СИ: IMD — это в первую очередь школа для топ-менеджеров, даже MBA приносит им лишь 10% доходов. Дело в том, что в глобальном контексте можно выделить две основные модели конкуренции. Первый вариант — это то, что делает IMD, то есть концентрация на конкретной области. И тогда ты можешь быть лучшим в мире. Второй вариант — стратегия full service, когда школа предлагает все программы и обладает многочисленным штатом преподавателей. Мы пошли по второму пути. Это позволяет более качественно удовлетворять потребности клиентов и связать университетское образование с предприятиями. Но в любом случае нужно выбирать из двух моделей.

СФ: Промежуточный вариант, по-вашему, не годится?

СИ: Вы, вероятно, знаете, что говорил о стратегии Майкл Портер. Так вот, если не выбрать один из двух вариантов, есть риск застрять посередине и мало чем выделяться среди остальных школ. В глобальном масштабе, наверное, есть место для двух-трех учебных заведений, подобных IMD.

"Менеджеры будут разыгрывать спектакли"

СФ: Несколько лет назад The Wall Street Journal назвала IE "неограненным бриллиантом бизнес-образования". Но сегодня мы видим, что школа совершила серьезный скачок. Как вам это удалось?

СИ: Мы как раз огранили этот бриллиант. За три года мы провели большую работу по интернационализации школы. Сегодня 93% слушателей МВА — это люди из других стран, то же самое происходит на других программах. Успех бизнес-школы зависит от качества ее преподавателей и студентов, а у нас прекрасная ситуация и на том, и на другом фронте.

СФ: А как обстоят дела с конкуренцией в Испании? Ведь вы обошли многолетнего лидера IESE.

СИ: Очень хорошо, если есть конкуренция в сфере образования. Когда в Европе в XIII веке появились первые университеты, то Парижский университет конкурировал с Болонским. Но потом 700 лет все жили без конкуренции. Как бы то ни было, мы сейчас конкурируем с крупными европейскими школами, в первую очередь за преподавателей.

СФ: IE всегда занимала ведущие места по обучению предпринимательству. Что изменилось в этой программе?

СИ: Программу мы пересматриваем ежегодно. Например, в этом году добавили модуль дизайна — его ведут архитекторы из известной британской школы АА. Дизайн становится все более важным для менеджеров, ведь многие вещи покупают из-за того, что они выглядят иначе, чем остальные. Другая новинка — гуманитарные науки. Мы предложили слушателям историю цивилизации — Китая, Индии, а также искусство и музыку. Когда человек знаком с искусством и цивилизацией других народов, он принимает решения на качественно ином уровне. Причем это все обязательные курсы. Наконец, мы начинаем работать с театральными труппами, чтобы слушатели могли улучшить свои коммуникационные способности. Менеджеры будут, например, разыгрывать спектакли.

СФ: Если бы российские школы запустили что-то подобное, многие бы решили, что их руководители сошли с ума.

СИ: Но мы ни в коем случае не забываем о hard skills, то есть "функциональных навыках" — финансы, бухучет и т. д. Другое дело, что в бизнес-образовании слишком долго существовал перекос в эту сторону. Школы совершенно запустили такие важные аспекты менеджмента, как эмоциональное развитие и формирование политических способностей.

СФ: Много ли российских студентов сегодня учатся в IE?

СИ: Да, их число растет. Последние два года было примерно по 10 человек из России. Надеюсь, что в этом году будет в два раза больше. Сейчас, например, уже обработано 30 заявлений. Многие из наших выпускников возвращаются в Россию и занимают высокие посты. Например, глава PepsiCo в России — наш выпускник. Некоторые открывают свой бизнес.

СФ: А что вы думаете о российском бизнес-образовании?

СИ: Я считаю, что в российских бизнес-школах в целом хороший уровень образования. Они пока мало заботились о выходе на международный уровень, потому что имеют большой успех на внутреннем рынке.

СФ: В прошлом году "Секрет фирмы" опрашивал выпускников российских бизнес-школ и обнаружил, что больше всего их не устраивает уровень однокурсников. Что можно сделать школам в такой ситуации?

СИ: Мы, например, принимаем на MBA как минимум с двухлетним опытом управления. Кроме того, по нашей системе оценок отсеивается 10% слушателей. Нижние просто выбывают — независимо от их уровня. Это увеличивает конкуренцию. Не всем студентам нравится, но уровень требовательности и работоспособности поддерживается очень высокий.

"Студент может сидеть на стуле и просто молчать"

СФ: Бизнес-школы сегодня активно внедряют методы онлайн-обучения. Какое место они занимают в IE?

СИ: Во всех наших программах есть курсы онлайн, а иногда эта часть доходит до 70%. Мы вообще выступаем за высококачественное интернет-обучение, которое отличается от дистанционного массового. Мы хотим, чтобы качество отбора слушателей было такое же или даже лучше, чем на очные программы, а преподаватели готовили специальные мультимедиа-кейсы.

СФ: Вообще-то основная прелесть MBA в том, что менеджеры обмениваются опытом друг с другом, а тут они этого лишены.

СИ: Наоборот, общение получается намного продуктивнее, потому что больше взаимодействия. На очном занятии студент может отключиться, сидеть на стуле и просто молчать. А в онлайн-режиме он так или иначе вынужден участвовать в дискуссии. Люди используют больше навыков, чем в очной форме,— они учатся быть дипломатичными, потому что им приходится общаться письменно. И потом, онлайновое занятие длится целую неделю, в отличие от полутора часов в аудитории.

СФ: Все равно как-то с трудом верится в эффективность сетевого обучения.

СИ: Вот, посмотрите, я сейчас веду онлайн-занятия для менеджеров. На этой неделе мы обсуждали кейс X-Box (игровая приставка Microsoft), а также дискутировали, должен ли Microsoft покупать Yahoo!. Судя по статистике, к дискуссии подключалось 140 человек. Начали они с X-Box, потом обсудили стратегическую миссию Microsoft, поговорили о матрице анализа портфеля продуктов и т. д. Вот один из докладов — остальные студенты тоже его видят, они могут высказывать свое мнение, добавлять что-то. Это интерактивный диалог, и у него есть два преимущества. Во-первых, асинхронная форма, то есть менеджеры заходят, когда им удобно. Во-вторых, они большему учатся. Кроме того, у студентов есть еще три очных модуля. Так что в нашей программе собрано лучшее из двух миров.

СФ: Онлайн-программа обходится студенту дешевле очной?

СИ: Я повторюсь, что это не массовый продукт. Преподаватель тратит на такое занятие в четыре раза больше времени, чем в очном обучении, значит, ему надо в четыре раза больше заплатить. Кроме того, надо инвестировать в техническую платформу, оборудование, мультимедиа. Единственная экономия — это помещение.

СФ: Понятно, значит, не дешевле.

СИ: Студенты экономят разве что на расходах на проживание. И потом у них есть преимущество: небольшая группа 25-30 человек. Тогда как в классе обычно собирается до 60-80 человек.

СФ: А свой блог в интернете сами ведете?

СИ: Да. Правда, в последние месяцы я много занимался университетом, и на блог не хватало времени. Хотя журналист из The Economist как-то назвал меня одним из самых "говорливых" деканов в Европе. В том числе и потому, что я затрагиваю темы, которые другие деканы не затрагивают или чувствуют себя в них неуютно.

СФ: О чем же не любят говорить другие деканы?

СИ: Например, о том, что надо менять в бизнес-школах. Я считаю, что бизнес-школы должны больше ориентироваться на компании. Скажем, в древних Афинах агора — это рыночная площадь, место, где люди занимались бизнесом. Сразу за агорой находилась Академия, основанная Платоном. Так вот, мы хотим снова приблизить агору к Академии, то есть связать образование и бизнес. Мы нуждаемся не только в преподавателях-гуру, но и в профессорах, которых я называю "кенгуру". "Кенгуру" умеют прыгать из одного места в другое — они занимаются исследованиями, потом перепрыгивают в классную комнату, а с занятий — в бизнес, разговаривать с топ-менеджерами. К сожалению, людей, которые обладали бы всеми этим достоинствами, находить нелегко.