Ярмарка современное искусство
В Базеле завершилась 39-я ярмарка Art Basel. К участию в этой крупнейшей в мире ярмарке искусства XX и XXI веков было допущено 300 ведущих галерей Европы, Азии и обеих Америк. Шоу посетило порядка 60 тыс., и это не только простые зрители. Из Базеля — АННА Ъ-ТОЛСТОВА.
В этом году галереи могли бы продемонстрировать свои успехи на Art Basel, не только ставя красные кружочки у проданных работ, но и украсив стенды надписью "Здесь был Рома". То, что именно Роман Абрамович купил в мае на нью-йоркских торгах Sotheby`s и Christie`s Фрэнсиса Бэкона за $86,3 млн и Люсьена Фрейда за $33,6 млн, установив тем самым два аукционных рекорда (на произведение искусства второй половины XX века и на произведение ныне живущего художника соответственно), официально не подтверждено. Однако в Базеле в этом никто не сомневался. Во всяком случае, специальный ярмарочный выпуск The Art Newspaper посвятил передовицу визиту владельца клуба Chelsea на Art Basel, по пунктам расписав маршрут олигарха и его спутницы Дарьи Жуковой, которая вот-вот откроет культурный центр в Москве.
Внимание новоявленных коллекционеров привлекли три бронзовые женщины Альберто Джакометти по цене от $8 млн до $14 млн за штуку с богатого стенда женевской галереи Krugier, живопись Алексея Явленского и Марка Шагала в мюнхенской галерее Thomas и картины Люсьена Фрейда в нью-йоркской Acquavella. На следующий день статуэтки Джакометти уже имели красные метки, а галерея Acquavella хвасталась, что продала два портрета Фрейда: за $12 млн и за $1,8 млн. Господина Абрамовича, разумеется, заподозрили в их приобретении, хотя злые языки утверждали, что на ярмарку он зашел случайно, по дороге на футбол.
Хоть Роману Абрамовичу и удалось затмить других знатных коллекционеров вроде Брэда Питта и катарского шейха Сауда аль-Тани, но в художественном плане русское присутствие на базельской ярмарке было не так заметно. Россия по-прежнему представлена одной московской галереей XL, допущенной на этот праздник три года назад. В этот раз на стенде галереи можно было купить идущего на таран поролоновой кирпичной стены поролонового мотоциклиста резца Сергея Шеховцова или замысловатые мультимедийные игрушки Аристарха Чернышева, а за остальными россиянами следовало обращаться к западным галеристам.
Нью-йоркский Deitch Project предлагал наряду с Китом Херингом и Франческо Клементе жизнеутверждающий полиптих Владимира Дубосарского и Александра Виноградова, туринская галерея Noire выставила тондо группы AES+F из батального цикла "Последнее восстание", а венская галерея Hilger — фотографии Анастасии Хорошиловой. По-прежнему в почете и дорогие классики московского концептуализма: две западные галереи предлагали картины Эрика Булатова, четыре — Ильи Кабакова. Что же касается наиболее ходового отечественного товара, авангарда первой трети XX века, то тут, кажется, наметился новый лидер. Место галереи Кристины Гмуржинской, традиционно торговавшей русским авангардом, заняла берлинская Stolz, полностью посвятившая свой стенд, хитом которого был редчайший рельеф Владимира Лебедева (€140 тыс.), русским конструктивистам. И настоящий прилив национальной гордости ощущался при виде стенда цюрихской галереи Bischofberger, где рядом с миллионщиками — Энди Уорхолом, Жан-Мишелем Баскиа и Дэмиеном Хирстом — висели мрачные петербургские пейзажи основателя движения митьков Владимира Шинкарева, проданные в первый же день по цене $40-50 тыс.
Сверхпроизводительный Энди Уорхол по-прежнему остается бесспорным лидером Art Basel: им торгуют все, от респектабельной Jablonka до менее значимых галерей. А вот интерес к Дэмиену Хирсту, похоже, ослабевает, хотя специализирующаяся на "молодых британцах" White Cube веселила публику его инсталляцией с настоящими скелетами в шкафчиках. Зато любовь рынка к американским минималистам, немецким неоэкспрессионистам и лондонской школе не пройдет, видимо, никогда, что подтвердила знаменитая галерея Marlborough своей почти музейной выставкой живописи Ада Рейнхарда, Ансельма Кифера, Фрэнсиса Бэкона и Люсьена Фрейда.
В фавориты выходят и кинетисты всех мастей, на работы которых была поразительно богата нынешняя Art Basel, может быть, из уважения к уроженцу Швейцарии Жану Тэнгли, фантастические машины которого продавались в полудюжине галерей. А другая знаменитая швейцарка, Пипилотти Рист, оказалась королевой специальной секции ярмарки Art Unlimited, где показывают и продают нестандартные проекты музейного масштаба. Вроде инсталляции Карла Андре "Плач по детям", состоящей из сотни поставленных рядами одинаковых бетонных столбиков, напоминающих надгробные стелы, или инсталляции Цю Аньсюна "Вглядываясь в амнезию", представляющей собой настоящий вагон электрички, на окна которого проецируются ностальгические теневые картины из истории коммунистического Китая.
Пипилотти Рист заставила посетителей стоять в длиннющей очереди на вход в шатер, где им предстояло улечься на круглый диван головой к центру, задрать ноги и в течение десяти минут наблюдать на потолке, борясь с головокружением, круговерть какого-то сомнамбулического танца. Но ни приступы тошноты, вызванные этим волшебным зрелищем, ни мировой экономический кризис не могли отбить у ярмарочной публики желания покупать современное искусство. И хотя на стенде галереи Kewenig красовалась школьная доска, на которой еще в 1984-м Йозеф Бойс размашисто вывел "До конца капитализма осталось 1017 дней", само появление этого концептуального объекта на Art Basel заставляет признать, что великий кормчий послевоенного авангарда ошибался.