Шоу рок
Концерт со свободным входом, привязанный к Международному экономическому форуму в Санкт-Петербурге, стал редкой возможностью увидеть живое исполнение исторического альбома Pink Floyd "Dark Side of the Moon". Роджер Уотерс поддержал марку своей старой группы. Такого качественного звука на Дворцовой площади МАКС Ъ-ХАГЕН никогда не слышал.
На пресс-конференции бывший лидер Pink Floyd, уже два года гоняющий свой тур "Dark Side of the Moon Live", был порядочно "прожарен". Для начала юная представительница желтой прессы в кофточке соответствующего цвета вывалила на Роджера Уотерса целую гору обычных банальностей, вроде того, а что он увидел в Петербурге, правда ли, что у него в группе музыкантов играет сын, и вообще Pink Floyd у нас запрещали. Ко всему уже привычный музыкант отвечал дружелюбно и обстоятельно: Эрмитаж видел, сын играет, а за то, что запрещали,— спасибо. Но затем дошло и до Свиньи. Мало того, что это один из самых известных символов Pink Floyd, так ее еще и стали расписывать лозунгами. Как выяснилось, Свинья будет, а надписи на ней выразят чаяния и пожелания местной аудитории. Журналисты потребовали прояснить, кто же окажется делегатом от народа, которому дадут почетное право вещать и требовать?
Слегка смутившийся музыкант начал рассказывать про некоего российского художника-оформителя и то, как перед концертом в Колумбии он подобрал идеи для Свиньи у водителя такси. Все повеселились, но доверия к художнику как-то не было. Не терявший благосклонного расположения Уотерс прокололся и еще пару раз. Между делом он наивно обмолвился, что тур вообще-то уже закончился, но его позвали выступить. Пишущая братия, знакомая с историями заказов на Джорджа Майкла за три миллиона долларов и Элтона Джона за пять, понимающе переглянулась. Про экономический форум Роджер Уотерс слышал немногое, но знал, что здесь будет Роман Абрамович — самый известный россиянин. "А как же Медведев?" — спросили журналисты. "Кто? Медведев? Новый президент?" — почтенный артист выглядел как школьник, выкручивающийся у доски с не готовым домашним заданием.
К девяти часам следующего вечера на Дворцовой площади собралась толпа тысяч в сорок-пятьдесят. Прошлогодние Scorpions нагнали народу побольше, но в этот раз было приятное ощущение, что люди подобрались очень правильные. Странное оформление задника сцены оказалось видеоизображением радиоприемника, а собственно шоу началось гораздо раньше выхода музыкантов на сцену. Народ охнул, когда первый раз из угла экрана появилась огромная рука и сменила станцию. Позже рука под поощрительные крики еще пару раз покрутила настройку и подлила виски.
Программа концерта в туре "Dark Side of the Moon Live" отработана, а видеоряд и спецэффекты синхронизированы с музыкой до долей секунды. Первая вещь — "In the Flesh" из "The Wall", в которой господин Уотерс не упускает случая жизнерадостно потыкать пальцем в сидячий партер, полный более равных и обеспеченных: у того прыщи, этот еврей, а вот тот курит травку. Камеры, подающие изображение на экраны, выхватывают лица "счастливцев". Вслед за ней в течение полутора часов был выдан ряд песен Pink Floyd с разных альбомов и только две сольных работы Уотерса. Квадрофонический звук — приблизительный аналог dolby surround — был безукоризненным. Усилители доносили буквально каждый щелчок перкуссии и время от времени заставляли народ едва ли не приседать, "прогоняя над головами" грохот реактивного самолета, болтовню диктора или шум толпы на стадионе.
Просто эффектами дело не ограничивалось, дополнительной проверкой здесь стали весьма тонкие в плане звука "Shine on You Crazy Diamond" и "Wish You Were Here" — подкопаться было невозможно при всем желании. Суперэкран на заднике сцены в это время демонстрировал то какое-нибудь психоделическое видеокрошево ("Have a Cigar"), то авианосец и солдатские могилы ("Southhampton Dock"), то изображения еще юных участников Pink Floyd ("Set the Controls to the Heart of the Sun"). Вид неспокойно глядящего Сида Баррета или десятиметрового молодого Уотерса, падающего в какие-то хлеба, действовали не хуже хичкоковского саспенса. Антиимпериалистическая "Leaving Beirut" отметилась комиксом с подсказкой текста и словами "Эй, Джордж, техасское образование прое...ло тебе мозги", вызвав в толпе довольный гудеж.
Во многом видеоряд соответствует пацифистским и социалистическими воззрениями господина Уотерса — стены с надписями "Когда мы говорим о войне, то говорим о мире", портреты диктаторов, танки, самолеты — иногда все это напоминало гениально срежиссированный митинг с отличной музыкой. Между делом показали и хозяина руки, крутившей в начале радио. Он сильно напоминал Пинка из фильма "Стена": такой же остекленелый взгляд, вечная сигарета, всякие артефакты в тесной комнате — разве что обстановка стала более современной. На завершавшей этот блок "Sheeps" наконец-то появилась и Свинья.
Она всплыла перед сценой и облетела всю площадь, демонстрируя на боках надписи "За нашу и вашу свободу!" и "Не плачь, не бойся, не проси". Делегат от народа, выдержав политкорректность, все-таки сумел дать чисто русской метафизики и проявить чувство юмора, в свете наплыва в Петербург экономической элиты — двоякого толка. Но в самом деле, смешно в этом случае было бы выставлять требования не отключать летом горячую воду или прекратить расширение НАТО. После "круга почета" Свинья была отпущена на свободу и растворилась в облаках; какому-нибудь дачнику, может, когда-нибудь повезет найти у себя на участке сдувшееся диво.
Пятнадцатиминутный перерыв — и Дворцовая начала буквально вздрагивать от пульса, открывающего "Dark Side of the Moon". Альбом, который ничуть не зазорно назвать эпохальным, исполняется целиком — от и до. Но квадрофонические фокусы как раз в случае с живым исполнением альбома работают по полной. Так, в "Money" мелочь гремит справа, а кассовый автомат щелкает где-то впереди слева, клавишная партия в "Every Colour You Like" летает по площади кругами, а на саксофоне в "Us and Them" играет, кажется, не сессионщик Иэн Ричи, а ангел на Александровской колонне. Все вокальные партии Дэвида Гилмора исполнял гитарист Дэйв Килминстер, издалека даже смахивающий на него благодаря похожей прическе и комплекции.
Ударный бис целиком был отдан "The Wall". Подмерзающие под накрапывающим дождиком зрители растанцевались на главной "флойдовской" нетленке "Another Brick in the Wall" и были еще раз оглушены связкой "Vera / Bring the Boys Back Home". Антивоенный марш был усилен буквально низвергающимся с неба хором, а в довершение песни по флангам сцены в небо бахнули пятиэтажные снопы пламени. Возможно, они были лишними, но если уж шоу — так куда без огня, тем более, что хотя бы пять секунд в любом углу площади можно было погреться. Завершилось действо умиротворяющей "Comfortably Numb", к этому времени Роджер Уотерс честно отработал два часа сорок пять минут.