Фестиваль танец
На сцене Театра им. Пушкина завершился VII Московский международный фестиваль современного танца "Рампа Москвы", в программе которого оказались целых два спектакля, которые не скоро забудет ТАТЬЯНА Ъ-КУЗНЕЦОВА.
"Рампа Москвы" подтвердила свою репутацию самого "отстойного", но и самого непредсказуемого фестиваля современного танца. Неизвестные Москве труппы представлены в релизах столь косноязычно, что невозможно понять, чего ожидать от очередного вечера — тягучей скуки, веселья, скандала или радости от нежданной находки. На этой "Рампе" порцию здорового смеха обеспечила премьера "Иудифи", представленная хозяевами фестиваля — балетом "Москва".
Впрочем, авторы спектакля — композитор Екатерина Кожевникова и балетмейстер Эдвальд Смирнов — такого эффекта не планировали: они ставили "философский балет-притчу", стремясь "заглянуть в бездонный колодец тысячелетней памяти, чтобы в который раз задуматься над личным вопросом: камо грядеши?" Но "Иудифь" легко пересекла ту грань, где возвышенный пафос превращается в глумливую пародию.
Вот иудейские жены оплакивают спеленатые саванами "трупы" мужей: перекатывают ногами поролоновые чучела в человеческий рост, баюкают, укладываются на них, а в итоге, выскользнув из длинных юбок, превращаются в "души" покойников и отлетают, помахивая руками-крыльями. Вот полуголые ассирийцы (их телесного цвета комбинезоны снабжены толщинками, комически утрирующими мышцы) разнузданно развратничают с такими же гипертрофированными проститутками — девки, снабженные накладными грудями девятого размера, одеты в балеринские пачки и взбрыкивают жирными ножками классические амбуате. Скорбной Иудифи является призрак покойного мужа в виде женщины с бородой. Вдвоем они мстят ассирийцам: резиновыми лентами, извлеченными из савана покойника, опутывают вражеское войско и самого Олоферна, который тоже оказался бородатой женщиной. Конвульсии полководца-гермафродита прерываются, когда возникшая за задником тень мстительницы взмахивает изогнутым мечом, метафорически отрубая голову ему и заодно всему мировому злу.
Впрочем, на подобные философические курьезы способны лишь отечественные производители. Если мировыми проблемами озабочен иностранец, можно поручиться, что решать он их будет с помощью формальных приемов и по возможности — с долей иронии. Спектакль австрийского хореографа Эдитты Браун "Luvos vol. 2" тоже о глобальном — "о мире в эру генетически модифицированных организмов". Загадку названия разъяснили сами артисты: Luvos — это название лечебной глины, ею австрийские танцовщицы обмазывают свои тела, чтобы в свете рампы они выглядели более рельефно. Цифра 2 означает второе обращение к той же теме: 20 лет назад в репертуаре труппы, работающей обычно в жанре танц-театра, уже был одноименный спектакль, построенный на визуальных эффектах.
Танца в общепринятом понимании в работах такого рода нет. В искусстве, где тела исполнителей призваны изображать то, чем они на самом деле не являются, главную роль играют акробатические и гимнастические навыки танцовщиков. Эдитта Браун тут не первопроходец: в СССР визуальными обманками занимался "Графический балет", в США вершин "иллюзионизма" достиг Мозес Пендлтон со своей труппой MOMIX.
Но штудии ученой дамы выглядят куда радикальнее американских развлечений. Из спектакля, исполненного пятью практически голыми танцовщицами, прикрытыми лишь стрингами телесного цвета, хореографу удалось полностью вытравить мотив женской сексуальности. Битый час отчаянная пятерка не встает с пола, усеянного красным пенопластом, похожим на лепестки цветов. К публике обращены ноги, спины, зады, торсы, безволосые головы, замотанные трикотажем телесного цвета,— и из бесчисленных комбинаций этих обрубков тел возникает странный, почти лабораторный мир, иногда шокирующий, часто забавный.
Под компьютерную, вгоняющую в медитативный транс музыку Тьерри Забойцеффа по сцене исполинскими пауками ползали раздвинутые ноги. Узловатыми корнями мандрагоры прорастали из алых куч лепестков шевелящие пальцами стопы. Мороженой курицей из супермаркета застывали женские спины с обрубками локтей. Исполинскими членами вырастали торсы, увенчанные выразительно раздвоенными попами. Крылышки порхающих возле "членов" кистей рук отсылали к эмблематичным работам знаменитой художницы Трейси Эмин.
Генная инженерия госпожи Браун не только всесторонне раскрыла тему ее танц-диссертации, но стала чуть не единственным хитом затхлой "Рампы Москвы". Фестивальная публика впервые выказала непритворное оживление: возмущенное фырканье заглушалось радостным хихиканьем, громкое обсуждение телесных достоинств танцовщиц прерывалось шипеньем благоговеющих ценителей прекрасного. Когда же вырубка света обозначила финал, зрители и не подумали расходиться и на негодующий вопрос пробирающейся к выходу дамы "Чего вы еще ждете?" дружно ответили: "Оргазма!".