ищет Дмитрий Ъ-Бутрин, заведующий отделом экономической политики
Крупные экономические форумы — не только дискуссионная площадка, но и выставка-ярмарка деловых новостей, к которым ньюсмейкеры и СМИ готовятся заранее. На первый взгляд все они независимы друг от друга, но и в любой нефорумный день внимательный читатель газеты может обнаружить "тренд дня": в сегодняшнем номере им стали заявления первого вице-премьера Игоря Шувалова о сокращении роли государства в экономике как о стратегии правительства. Чтобы показать читателям, как "трендовая" тема раскрывается в других статьях, в "Ъ" используются "отсылы" — ссылки на другие статьи по теме.
Теоретически число "отсылов" из статьи в статью в этом номере "Ъ" могло бы быть больше. Внешне слова господина Шувалова о том, что правительство будет придерживаться в своей текущей деятельности принципов сокращения госучастия в экономике, иллюстрируются не только значительной частью новостей из Санкт-Петербурга, хотя и этого было бы достаточно. Государство не только не вмешивается в дела ТНК-ВР и не приняло решение об увеличении доли государства в энергетике через покупку "Газпромом" СУЭКа, оно готово и решать вопрос с госучастием в ММВБ, обсуждать отказ от госуправления средствами "молчунов" в пенсионной системе (см. стр. 2), уменьшать долю и даже полностью продавать ключевые дочерние компании РЖД (см. стр. 17), допускать инвесторов в урановые месторождения (см. стр. 17). Но вне форума государство при этом готово и общаться с оппозиционными фракциями в Госдуме вне какой-либо технической необходимости (см. стр. 3), и дискутировать вслух о реформе следственных органов (стр. 5). При желании список "отсылов", которые могут быть подтверждением экономической и тем более политической оттепели, может быть расширен до трех-четырех десятков ссылок в скобках. Но на деле их не так много — слишком легко выдать желаемое за действительное.
Пока в сухом остатке мы действительно видим некоторые намеки на тренд и даже можем предложить сразу несколько объяснений тому, почему правительство Владимира Путина первыми громкими заявлениями обратилось именно к теме экономической свободы, а не, например, к увеличению госинвестиций. Они разнообразны. С одной стороны, в ситуации, когда вопрос о такой свободе не мешал текущим планам Белого дома и Кремля, такие заявления делались — это происходило в том числе и в 2000-м, и в 2003-м, и в 2005 году. С другой стороны, "либерализация" как госриторика во многом может быть и "эффектом аудитории": было бы странно сообщать инвестбанкирам и главам компаний со всего мира, что в России госполитикой является вхождение государства в любой сектор экономики, который вызывает интерес чиновника, в том числе и коррупционный. С третьей стороны, "либерализация" вполне может быть вынужденной: устойчивый экономический рост — основа политической стабильности в России, а стабильность для власти — основополагающий фактор. Наконец, "либерализация" — отличный способ зафиксировать успешное вхождение чиновников в бизнес в новом статусе частных инвесторов и совладельцев не слишком открытых ООО и инвестфондов.
Поэтому число ссылок все же должно быть ограничено лишь очевидными случаями. В остальном выводы о том, что с чем связано и что из этого будет, предстоит делать читателям: первая полоса и ссылки никогда всего не объясняют.