Выставка архитектура
Вчера в Музее архитектуры и Центральном доме художника началась Первая Московская архитектурная биеннале. По счастливой случайности открытие оказалось великолепным, а сама биеннале — архитектурным событием. На открытии побывал ГРИГОРИЙ Ъ-РЕВЗИН.
Сказать, что биеннале открылась, было бы некоторым преувеличением. Прессу пригласили на открытие к одиннадцати, когда в Центральном доме художника не было готово ни одной экспозиции. Может, накладка, но возможно, в этом был некоторый замысел. Куратор, голландский архитектор Барт Голдхорн, задумал эту биеннале в несколько научно-практическом ключе — она посвящена проблемам изучения зарубежного опыта в сфере массового жилья. Собравшимся журналистам он прочитал небольшую лекцию о проектировании многоквартирных домов на Западе и в России, где, по его мнению, диктат устаревших строительных технологий заставляет потребителей покупать дорогостоящие квадратные метры, качество которых ниже, чем могло бы быть, будь эти технологии более развитыми. У них там даже спор получился о строительной индустрии — точка зрения куратора разошлась с мнением руководителя проекта "Российский дом будущего" Сергеем Журавлевым (проект правительственный, под патронатом президента РФ), который утверждал, что в России нет никакой строительной индустрии. И именно благодаря этому мы можем стать мировым центром инноваций в области жилья, потому что нам только предстоит эту индустрию построить.
Понятно, что при такой проблематике на выставке следует много думать, многому учиться, но смотреть особенно нечего. Понятие "биеннале" во всем мире предполагает несколько более завлекательный формат, но у нас это занудство теперь будет отличительной чертой. Как объяснил куратор, следующая биеннале, возможно, будет посвящена инженерии, так что эта еще сравнительно искрометная.
Я ходил по зданию ЦДХ в сложных чувствах. С одной стороны, было ощущение, как если бы в детстве позвали на праздник, а привели в школу и сейчас будет подряд три урока химии. Это обижало. С другой — раз выставка оказалась не готова, было ощущение, что, ура, учитель заболел и уроков все ж таки не будет. Это радовало. К этому примешивалось недоумение, что все же как же так? Где же биеннале?
От недоумевающих коллег я узнал, что в Музее архитектуры открылась экспозиция "Персимфанс", и решил поехать туда. И вот там вдруг оказалось, что у нас действительно есть биеннале. Это случилось так. В ЦДХ архитекторов теперь выставляют за деньги, что некоторым из них кажется абсурдным. Они решили выставиться в МУАРе, где площадка предоставляется даром. Куратором выставки выступил директор музея Давид Саркисян, который предложил название "Персимфанс". Так в 20-е годы назывался Первый симфонический оркестр Моссовета, в соответствии с духом послереволюционных экспериментов обходившийся без дирижера. Соответственно, кураторский ход заключался в том, что это выставка без куратора. Московским архитекторам Юрию Авакумову, Евгению Ассу, Александру Бродскому, Николаю Лызлову, Юрию Григоряну, Сергею Скуратову, Владимиру Плоткину, бюро "ДНК", "Москва" и "А-Б" предложили выставить чего они хотят и как хотят. И получилась невероятно элегантная выставка. По мнению ряда критиков и архитекторов, она похожа на архитектурную биеннале в Арсенале в Венеции. Я много раз был в Арсенале и могу ответственно свидетельствовать: у нас на порядок тоньше и изысканнее.
Раз не было куратора, не было и темы, но наши архитекторы — люди примерно одного возраста, образования, вкусов — сделали арт-инсталляции так, что пространственно и пластически они невероятно точно резонируют друг с другом. Это высший пилотаж выставки, когда она складывается в ясное целое, притом что нет никакой идеи, кроме пластики. Боже мой, какой там Александр Бродский! Это даже трудно описать словами. Какие-то техногенные руины, в которых создан страшный, распадающийся интерьер, а в нем горит очаг, и от этого все становится невероятно лиричным и уютным. А какой там Юрий Авакумов! Его мавзолей из костяшек домино — это просто центр всей выставки. Мало того что это остроумно (домино — кости), это очень изысканно пластически. Это Юрий Авакумов в своем лучшем виде, того уровня, каким он был, когда придумывал свои инсталляции конца 80-х годов, которые объездили все музеи мира, Авакумов, умеющий сочетать пародийную поэтику соц-арта с японской изысканностью форм. Право, стоило затеять всю биеннале ради того, чтобы он вернулся к такому творчеству. Это — архитекторы-бумажники, они всегда умели делать из архитектурной презентации арт-инсталляцию. Но и люди без бумажного опыта 80-х выглядят не хуже. Чего стоит Юрий Григорян с кружевным макетом таинственного светящегося домика! А Николай Лызлов с крошечной бронзовой скульптурой, суггестивной, как архитектон Малевича! Ну просто ах-ах-ах!
И вот спрашивается, ну как в России делать биеннале? Не бывает биеннале без темы и без куратора. А у нас самая лучшая выставка получается тогда, когда архитекторов оставили одних. И они все сделали сами. И даже открыться успели вовремя.