В минувшие выходные грузинская оппозиция подтвердила, что намерена отказаться от депутатских мандатов. Тем самым в стране возникла угроза нового, уже парламентского, кризиса. Спецкор "Ъ" ОЛЬГА Ъ-АЛЛЕНОВА попыталась выяснить, как власти Грузии намерены его преодолевать.
Ноу-хау грузинской власти
Проспект Руставели закрыт: от гостиницы "Иверия" до площади Свободы главная улица города заставлена бронетехникой и новенькими армейскими Toyota, над каждой из которых развевается грузинский флаг. Перед зданием парламента маршируют элитные части минобороны Грузии. Здесь уже сооружена сцена для торжественного митинга и военного парада, посвященного Дню независимости Грузии. Власти Грузии за день до парада проводят генеральную репетицию.
Я иду по улице Руставели вместе с депутатом нового парламента Петром Мамрадзе — он возглавлял госканцелярию при Эдуарде Шеварнадзе, а теперь, не будучи членом партии "Единое национальное движение", прошел под N 19 в списках этой партии в парламент. В этом ноу-хау властей Грузии и заключается, по мнению господина Мамрадзе, одна из главных причин победы Национального движения.
— Партия приняла радикальное решение,— говорит господин Мамрадзе.— Членам партии, которые работали не покладая рук, объявили, что в ряды партии будут призваны люди со стороны. И знаете, это не всем легко было принять. Но это было необходимо. Известные врачи, артисты, спортсмены, бизнесмены, не имевшие отношения к партии, стали мажоритариями в округах от правящей партии. Народ увидел этих известных людей, которые пользуются уважением в обществе, и результат говорит сам за себя.
Мимо нас маршируют солдаты, репетируя приветствие президента Грузии.
— Нравится? — спрашивает Петр, глядя на колонны новенькой техники с флагами.
— Саакашвили очень любит военные парады,— говорю я.
— Пока что это необходимость — проводить военные парады в стране, где идет становление армии. Люди должны видеть, что государство может себя защитить. У нас никогда не было такой армии. И по последним опросам видно, как выросло доверие людей к этой структуре.
— А может быть, этот парад нужен для того, чтобы приструнить оппозицию? — спрашиваю я.— Может быть, власти боятся повторения 7 ноября?
— Митинг оппозиции не может пройти по сценарию ноябрьских событий,— убеждает меня депутат.— Да, они могут собрать несколько тысяч человек, и даже возможны провокации, но крупномасштабных эксцессов не будет. Политика криков и призывов к свержению власти исчерпала себя.
Старые методы новой власти
Чуть выше здания парламента, на улице Грибоедова, в офисе Республиканской партии готовятся к митингу объединенной оппозиции, в котором намерены участвовать все оппозиционные партии, даже те, которые выступали на выборах отдельно от нее.
— Саакашвили не может без танков,— комментирует репетицию парада один из лидеров партии Давид Бердзенишвили.— Каждый раз, когда оппозиция собирает митинги, это совпадает с демонстрацией танков и артиллерийских установок.
Оппозиционер убежден, что выборы были сфальсифицированы. Он говорит, что правящая партия не могла набрать 50% в городах, тогда как на президентских выборах 5 января Михаил Саакашвили набрал в них всего 30%. "Партия Саакашвили менее популярна, чем сам Саакашвили",— говорит он. Республиканцы уверены, что кроме административного ресурса и подкупа избирателей власти использовали и другие способы фальсификации времен Эдуарда Шеварднадзе.
— По официальным данным, в Грузии 3,5 млн избирателей, хотя реально их где-то 2,7 млн,— говорит оппозиционер.— По переписи 1989 года в Грузии проживало 5,5 млн человек и 3,7 млн избирателей. Потом произошла глобальная эмиграция — более миллиона грузин выехали в другие страны. В 2002 году официально в Грузии проживало 4,4 млн человек, а избирателей было 3,5 млн. Все знали, что данные тех лет были завышены, потому что власти этим активно пользовались на выборах. Сегодня же, когда в Грузии реально проживает меньше 4 млн человек, невозможно, чтобы из них было 3,5 млн избирателей.
Другим нарушением, по утверждению оппозиции, является давление на избирателей со стороны криминальных авторитетов, которые накануне выборов были отпущены из тюрем. По словам господина Бердзенишвили, в Аджарии перед выборами освободили людей Аслана Абашидзе, с условием, что те дадут высокий процент правящей партии в своих районах.
Угроза оппозиции
Единственный выход, который в этой ситуации пока нашла оппозиция,— отказ от мандатов. В пятницу поздно вечером на ступенях парламента лидеры объединенной оппозиции заявили, что не войдут в парламент и начинают уличные акции протеста.
— Объединенная оппозиция решила дать всей Грузии пример борьбы, пример смелости,— заявил лидер оппозиции Леван Гачечиладзе.— Мы отказываемся входить в парламент и остаемся со своим народом. И мы призываем всех граждан прийти 26 мая на митинг к Дворцу спорта.
А один из соратников господина Гачечиладзе — лидер партии "Новые правые" Давид Гамкрелидзе извинился перед избирателями, которые отдали голоса оппозиции, а теперь лишаются своих представителей в парламенте.
В тот же вечер к объединенной оппозиции присоединились лейбористы и республиканцы. До воскресенья оставались неясными только действия Христианско-демократической партии, лидера которой оппозиция уже не раз обвиняла в потакании властям. Говорили, что эта партия была создана специально для того, чтобы парламент Грузии не выглядел однопартийным и что бюджет этой партии в десятки раз превышал совокупный бюджет всех остальных оппозиционных партий.
Однако в воскресенье господин Таргамадзе сделал заявление, которое от него ждали. "Мы считаем, что выборы прошли с серьезными нарушениями и полученный состав парламента не отображает адекватно позиции общественности,— заявил лидер Христианско-демократической партии.— Сегодня в Грузии проиграла общественность, которая получила однопартийный парламент. Мы не собираемся легитимировать итоги выборов и оставаться в парламенте один на один с Национальным движением.
"На новые выборы мы не пойдем"
Реакция властей была невнятной. Один за другим лидеры партии власти заявляли о том, что отказ оппозиции от мандатов — это предательство интересов электората, отдавшего свои голоса оппозиции. Однако как власть будет выходить из ситуации, никто не понимал. Эксперты говорили, что однопартийный парламент ставит под сомнение не только итоги выборов, но и саму исполнительную власть.
Однако в офисе Национального движения паники не ощущалось.
— Если в парламенте есть конституционное большинство, которое намерено работать, значит, парламент легитимен,— говорит мне один из лидеров парламентского большинства Георгий Церетели.— Конечно, с этической точки зрения нам будет неприятно работать в парламенте, где представлена одна партия. Но я думаю, это не будет продолжаться долго. Скорее всего, по ряду вопросов и среди парламентского большинства найдутся люди с разными точками зрения, которые создадут разные фракции. Мы намерены работать и на новые выборы не пойдем. Сколько можно держать страну и бюджет в напряжении!
Другой депутат нового парламента, Петр Мамрадзе, тоже не видит причин для угрозы демократии в Грузии.
— Мы постараемся, чтобы наш парламент не стал однопартийным,— говорит депутат.— Каждый из депутатов, отказывающихся от мандатов, должен будет индивидуально обратиться с заявлением в парламент. А парламент соберется в первой декаде июня, чтобы утвердить полномочия новых депутатов. И это произойдет в любом случае, так как конституционное большинство у нас есть. Если они напишут заявления, мы, скорее всего, удовлетворим их. У объединенной оппозиции в списках более 100 человек. Откажутся первые десять — мы предложим следующим десяти. Откажутся они — предложим следующим. Кто-то согласится.
— А если откажутся все 100 оппозиционеров? — спрашиваю я.
— Это маловероятно,— говорит Мамрадзе.— Однако есть ответ и на это. Ведь мы можем и не удовлетворить заявления оппозиционных депутатов. Раз они взяли на себя такую ответственность и ввязались в выборы, значит, пусть выполняют свои функции перед электоратом. Они могут бойкотировать заседания, но все равно будут депутатами. В любом случае в парламенте будет 150 человек. Сколько будет ходить на заседания — не знаю.
В офисе правящей партии ответ на свой вопрос я получила. Но главной интригой оставался другой: поведет ли 26 мая оппозиция своих сторонников к парламенту и не повторятся ли здесь события 7 ноября?