Визит современное искусство
Знаменитый французский искусствовед, музейщик и куратор ЖАН-ЮБЕР МАРТЕН, бывший директор парижского Центра Помпиду, дюссельдорфского Kunst Palast и парижского Музея искусства Африки и Океании, посетил Москву в новом качестве — куратора III Московской международной биеннале современного искусства, которая состоится в 2009 году. И поделился с ИРИНОЙ Ъ-КУЛИК своими первыми соображениями по поводу этой выставки.
— Вы уже видели выставочную площадку III Московской биеннале — гараж, построенный знаменитым конструктивистом Константином Мельниковым?
— Да. Потрясающее место. Прекрасно уже то, что это большое и одноэтажное пространство, в котором можно собрать всю биеннале. Я не люблю, когда нужно разбивать выставку на несколько площадок. Как-то неудобно требовать от зрителей, чтобы они бегали по трем-четырем разным местам.
— Само это здание, наверное, приглашает к диалогу с русским историческим авангардом...
— О, это уже столько раз делалось, я совсем не думал об этом в связи с биеннале.
— А о чем вы думали? У вас уже есть тема, основная идея выставки?
— У меня нет темы, но есть идея. Я не люблю все эти вычурные темы для выставок, ведь основная задача любой биеннале всегда одна и та же — представить некое видение того, что сейчас происходит в мире искусства. Мне хотелось бы показать произведения авторов, которых очень мало видели в России,— художников из Африки, Азии, Океании. Но иначе, нежели показывают ставшее таким модным в последнее время современное искусство из Китая или Индии. Я хочу показать не только художников, включенных в систему современного искусства, но и то, что делается вне метрополий, в другой среде, с иными целями,— как, например, все то, что связано с религиозными практиками.
— Московская биеннале будет посвящена религиозному искусству? Вы, наверное, знаете, как болезненно в России складываются взаимоотношения современных художников, пытающихся говорить о религии, и православной общественности...
— Да, я слышал об этом и думаю, что выставка, которую я делаю, будет каким-то образом связана с этой дискуссией. Но я не хотел бы, чтобы все сводилось только к этой тематике — в искусстве есть множество интересных вещей, не имеющих никакого отношения к религии, которую я упомянул, чтобы объяснить мою точку зрения.
— На биеннале будут только представители экзотических культур или к ним присоединятся и более знакомые нам западные художники?
— Я только начал работу над проектом и пока не могу назвать имен. Мне еще только предстоит встретиться с художниками, обсудить с ними мои идеи, посмотреть, как они будут на них реагировать. Но, конечно же, будут и западные художники, и русские — надеюсь, их будет больше, чем на двух первых московских биеннале.
— С кем из современных русских художников вы уже работали как куратор?
— С Ильей Кабаковым, Эриком Булатовым. С кем-то я хоть и не работал, но хорошо знаком лично — это Никита Алексеев, Вадим Захаров, Юрий Альберт. Со многими я познакомился, когда мы вместе с Андреем Ерофеевым делали биеннале в Черногории — в Цетине.
— Как вы работаете с художниками? Вы подбираете уже существующие произведения, подходящие для вашей концепции, или работаете вместе с художником?
— Что касается русских художников, мне бы хотелось либо заказывать им произведения, либо по крайней мере показать совсем новые работы, а не то, что местные завсегдатаи выставок и так уже наизусть знают. В отношении иностранных художников я себя чувствую куда свободнее — существует множество произведений, которые в Москве еще не показывались. Да, 30 лет назад показать в Венеции работу, которая уже была на "Документе", считалось дурным тоном. Но при нынешней сотне с лишним биеннале нет ничего страшного в том, чтобы показать в Москве произведение, которое уже было, скажем, в Кванджу или Иокогаме. Мы должны работать очень быстро, и мне просто необходимо иметь несколько готовых работ, на которые я могу опереться, выстраивая экспозицию. Когда всем художникам дается карт-бланш, выстроить заранее драматургию выставки просто невозможно. А, учитывая обширную географию моей выставки, привезти в Москву всех участников невозможно по чисто финансовым причинам — в таком же положении находятся все биеннале.
— Чем Московская биеннале может отличаться от множества других биеннале, существующих в мире,— я говорю не только о вашем проекте, но вообще о ее месте и роли на мировой арт-сцене?
— Не стоит обольщаться и считать, что Московская биеннале вскоре сравняется с Венецианской или с "Документой". Мест под солнцем мало — а вы прекрасно знаете, какое множество биеннале сегодня существует. Роберт Сторр насчитал их, кажется, 110 штук, хотя на самом деле их еще больше. В любом случае биеннале придает некий особый статус русской арт-сцене и самой Москве. Но для меня это прежде всего выставка, которая позволит московской широкой публике увидеть новые произведения со всего мира, созданные классными художниками, увидеть выставку, которая ставит вопрос о том, что такое сегодняшний мир с точки зрения культуры и искусства.
— Но эти вопросы, видимо, формулируются по-разному в зависимости от местного контекста — в Москве они иные, нежели в Венеции, Лионе, Сан-Паулу или Шанхае...
— Но делать Московскую биеннале пока что приглашают западных кураторов. Если бы она должна была решать какие-то типично русские проблемы, ее должен был бы делать русский куратор. Но я надеюсь, что выставка, которую делает куратор со стороны, поможет местным интеллектуалам и художникам выйти за пределы одного и того же круга вопросов и одних и тех же способов отвечать на них.