Госкомпании, которые работают в одной отрасли, обычно воспринимаются как вполне самостоятельные участники рынка. В пользу этого говорит наличие между ними реальной конкуренции: и ожесточенная борьба за новые лицензии, и подковерные игры. Поэтому, когда нам вдруг напоминают, что эти компании все же принадлежат одному собственнику, это вызывает удивление.
Последняя обмолвка прозвучала в годовом отчете "Газпром нефти" по US GAAP — в разделе, где компания разъясняла принципы учета приобретенных ею в декабре за $3,567 млрд 50% акций "Томскнефти". В похожую сумму эти акции оценил независимый оценщик, и именно из этой оценки и рассчитывалась сумма сделки. Тем не менее в графе "долгосрочные инвестиции" стоимость приобретенного актива отражена как $1,419 млрд. То есть, если отрешиться от реальности и опираться исключительно на бухгалтерию, получается так: актив, который стоит $1,419 млрд, "Газпром нефть" купила в два раза дороже.
И вот как объясняет это новый собственник: "Поскольку и "Газпром нефть", и "Роснефть" в конечном итоге принадлежат Российской Федерации, сделка считается заключенной между лицами, принадлежащими единому собственнику, и поэтому отражается в отчетности согласно оценке исторических затрат "Роснефти"". Однако разница более чем в $2 млрд, поясняет специалист одной из аудиторских компаний, отразилась на величине чистых активов "Газпром нефти". "Компания выплатила $3,567 млрд, а получила актив, стоимость которого только $1,419 млрд,— говорит он. — Следовательно, величина чистых активов компании снизилась на $2,153 млрд, что, безусловно, ухудшило финансовое положение компании".
Однако операции между компаниями, находящимися под общим контролем, поясняет аудитор, не могут трактоваться как рыночные, то есть как операции, заключенные между двумя экономически независимыми, осведомленными сторонами, действующими в целях получения экономической выгоды. "Следовательно, прибыли / убытки и изменения в оценке активов, возникающие по сделкам под общим контролем, нельзя трактовать как "реальные" финансовые результаты и приросты стоимости,— заключает он.— Ведь в результате сделки никакой прибыли или убытка не возникло. Произошло перераспределение активов под контролем одного акционера и для удобства одного акционера".
Конечно, речь идет о чистой бухгалтерии. Для рейтинга компании, поясняет аналитик одного из рейтинговых агентств, эта тонкость не важна, поскольку агентства волнует только риск дефолта, а в показателях "Газпром нефти" нет и намека на дефолт. Однако это едва ли не первый случай, когда хоть что-то зависит от того, что у двух госкомпаний единый карман.
Я вот чего не понимаю. Почему в одном случае правительство вспоминает, что у конкурентов единый собственник, а в других предпочитает это игнорировать? Было дело, та же "Газпром нефть" в ожесточенной борьбе с "Роснефтью" выиграла аукционы на приобретение Вакунайского и Игнялинского участков в Иркутской области. Но если интересы конечного бенефициара едины, зачем плодить лишние сущности? Почему, например, все аукционы не может выиграть ООО "Государство", которое потом, после оценки перспектив разработки, поделило бы участки между "Газпром нефтью" и "Роснефтью"? Или, поскольку государство, по сути, выиграло бы аукцион у самого себя, не миновать вообще стадию аукциона? Впрочем, похоже, что государство приблизилось к этой мысли, ведь "Газпрому" уже начали выделять месторождения без конкурса.