Пес-мотылек

Ольга Ъ-Волкова о папийоне

Собственно говоря, папийон — это и есть бабочка, только по-французски. Бабочкой эту собачку назвали не только из-за ее несерьезных размеров, но в первую очередь из-за ее выдающихся ушей, действительно очень похожих на распахнутые крылья какого-нибудь махаона или другой огромной тропической бабочки. Роскошные, покрытые длиной шелковой шерсткой ушки делают эту собаку несколько похожей на портрет Натали Гончаровой или еще какой-нибудь дамы XIX века. Впрочем, эта собачка гораздо старше Натали — по разным источникам, первые упоминания этой породы датируются либо XI, либо XII, либо в самом крайнем случае XIV веком. Подобных собачек рисовали Рубенс и Тициан, их в большом количестве держал Генрих Наваррский, а также мадам Помпадур и несчастная Мария-Антуанетта.

Однако свой нынешний очень маленький, длинношерстный и чрезвычайно ушастый облик папийоны начали принимать сравнительно недавно, а именно в позапрошлом веке. Сейчас уже и не скажешь, но родоначальниками папийонов были спаниели — правда, не первые попавшиеся, а тои, то есть весьма мелкие. Тем не менее эта легкомысленная собака-бабочка ведет свой род от охотничьих псов, хотя поверить в это практически невозможно, потому что во всех окружающих его созданиях папийон видит не добычу, а потенциального друга до гроба.

К нам первые папийоны проникли всего лет десять назад, однако их экспансия оказалась весьма успешной. При этом на улице папийоны попадаются нечасто, ведь с этими собачками не надо гулять, все свои дела они с энтузиазмом делают в кошачий лоток. Поэтому несведущие прохожие часто принимают их за слишком уж ушастого чихуа-хуа. Но объединяют этих двух собачек разве что размеры (впрочем, папийоны бывают чуть-чуть покрупнее, их средний вес — около трех килограммов). Никаких родственных связей эти два малыша не имеют, ведь чихуа-хуа — мексиканский индеец, а папийон — дитя европейской цивилизации.

Люди, живущие рядом с папийонами, утверждают, что у этой породы вообще нет недостатков. Милые и очень общительные, они готовы дружить с каждым встречным и поперечным — и эти встречные, как правило, с готовностью отвечают на радостную приветливость папийонов. Даже самые мрачные и суровые псы не могут устоять перед нежным натиском собаки-бабочки. Так, живущий с ней под одной крышей серьезный стаффордшир безропотно позволяет этой малявке хватать себя за ошейник, затаскивать, пыхтя, на кресло и ложиться спать прямо у себя на голове. И даже хитрые кошки никогда не обижают эту маленькую собачку — развеселый папийон способен расшевелить даже пожилого солидного кота, ну а не столь важные кошачьи персоны и играют с папийоном, и спят с ним рядом, и едят с ним из одной миски, и никаких скандалов никто никому не устраивает. С имеющимися в его распоряжении детьми папийон готов играть не покладая лап — особенно любит эта прыгучая бабочка ловить летающие тарелки, и ее не останавливает даже тот факт, что иная тарелка и больше, и тяжелее самой собачки. И даже если дитя несколько примнет маленькую собаку, собака все равно не станет его кусать: агрессивности в этой породе нет до такой степени, что кусаться они, как правило, отказываются даже в целях самозащиты.

Сидеть на коленках, лизать хозяев во все доступные места, целоваться, обниматься, играть и резвиться — таков смысл жизни папийона. Причем, в отличие от многих маленьких собачек, папийон вовсе не чувствует себя крупным псом, просто обязанным занять некое важное место в семейной иерархии. Нет, папийон прекрасно сознает, что он маленький, это его вполне устраивает, и настаивать на своем главенствующем положении он не станет. Ему вовсе не надо быть главным — достаточно, чтобы его любили и чтобы о нем не забывали: одиночества эти собачки не одобряют. Нет, даже юный папийон, оставленный без человеческой компании, вряд ли станет разносить дом — тяги к разрушению, равно как и к мстительности, в их характере обычно не наблюдается. Поэтому папийон не будет назло куда-то подевавшимся хозяевам писать им на кровать или сдирать со стены обои. С горя он разве что немного потреплет свои личные игрушки — вот и весь протест. Да и громко рыдать всеми покинутый папийон тоже не станет, этой породе вообще не свойственна нервозная истеричность, присущая многим другим маленьким собачкам. Нет, он не какой-то там заторможенный валенок — он очень быстр, подвижен, игрив и бодр, однако все это без истерики и без надрыва.

Со здоровьем у папийонов тоже нет проблем — крепкие и выносливые, они даже в жуткой экологии мегаполисов умудряются доживать лет до семнадцати. Даже рожают они весьма лихо: бывает, приходят хозяева с работы, а их уже встречает развеселая папийонша, скромная — от двух до пяти — кучка ее только что родившихся детишек (около полутора тысяч евро) и валяющийся в глубоком обмороке мастиф, кане-корсо или кто там еще имел счастье присутствовать при родах. Все в шоке — а папийонше все нипочем, и даже рождение группы собственных детей она воспринимает как еще одно, хоть и несколько нетипичное, развлечение.

Прекрасная шерсть папийона тоже никакого ухода не требует — ее не надо ни стричь, ни тримминговать, ни даже постоянно расчесывать. Да и в мытье эта собачка особо не нуждается: даже придя с прогулки и нахватав там грязи, папийон через какое-то время неким дивным образом самоочищается, так что его длинная шерсть возвращает себе свой белый цвет без каких-либо усилий со стороны хозяев. Хотя, если папийона надо помыть, он охотно помоется. Во-первых, эти собачки согласны абсолютно на все, что с ними делают их любимые люди. А во-вторых, они, как правило, очень любят воду — возможно, это и есть наследство водоплавающих спаниелей. Завидев водоем, отважный папийон немедленно в него погружается, ну а что это за водоем — бескрайнее море или лужа у подъезда — особого значения не имеет. В крайнем случае папийон просто попачкает лапки в мокрой грязи и будет вполне счастлив.

Быть счастливым — это нормальное состояние папийона. Эта собачка уверена в том, что создана для счастья, как птица для полета. Если кто-то пытается нарушить веселое настроение, папийон страшно обижается и целых пять минут мрачно дуется в углу, а несчастный папийон — это самое трагическое зрелище на свете. Поэтому этих собачек лучше не ругать и не наказывать — да и кому придет в голову наказать это беспечное существо, которое ничего плохого не делает? Ну, может быть, слишком пристает со своей любовью — но разве за такое можно ругать?

Прокормить папийона тоже совсем не трудно. Эти собачки обычно не привередливы и едят практически все, совершенно при этом не толстея: очень подвижные и резвые папийоны остаются сухопарыми всю свою долгую жизнь. При этом они крайне редко попрошайничают — да, они внимательно следят за обедающими хозяевами, но не оттого, что им тоже есть хочется, а просто потому, что они всегда внимательно следят за хозяевами. У папийона очень пытливый, вдумчивый взгляд, ведь ему обязательно надо заранее угадать все хозяйские слова, желания и поступки. Надо сказать, в большинстве случаев это удается: папийон — собачка весьма смышленая, занимающая одну из верхних строчек в собачьей интеллектуальной табели о рангах. Любые собачьи науки для них проще пареной репы, так что они немедленно выполняют не только произнесенные вслух команды, но даже, похоже, мысленные указания своих любимых хозяев. Ведь за хорошее поведение собачку похвалят — а папийон как никто нуждается в одобрении и восхищении окружающих. И если окружающие почему-то собачкой не восхищаются, папийон из кожи вылезет, лишь бы обратить на себя их внимание. Он начнет очень смешно и громко топотать, вздыхать, вертеться под ногами, прыгать, принимать соблазнительные позы и, пока всех не охмурит, не успокоится.

Эти радостные, живые, любопытные, нежные и беспечные собачки могут составить счастье человека с любым темпераментом и сколь угодно большим набором детей, собак, кошек и попугаев. Папийон, трогательный песик со все понимающим взглядом из-под гигантских торчащих ушей, всегда кстати и всегда ко двору.