(harmonia mundi)
Молодой Бах (в отличие, скажем, от "вечно молодого" Моцарта) — для нас, привыкших к образу маститого и сурового лейпцигского кантора, это чуть ли не оксюморон. В общем, отчасти знаменитый клавесинист Андреас Штайер с этим стереотипом и борется, исполняя клавирные произведения, созданные великим композитором в двадцать лет с небольшим. Разумеется, это не по-юношески гениальная музыка, но все же в этих сочинениях заметны именно юношеская динамичность, стремление к экспериментам и дух поиска. Сведущему и хорошо подготовленному слушателю эта подборка как раз и будет интересна мастерской "экскурсией", показывающей, как в зреющем стиле Баха преломлялись различные музыкальные влияния, актуальные во времена его юности. Что, впрочем, ничуть не должно отпугивать слушателя менее "продвинутого": все-таки не так много баховских исполнителей, интересных и симпатичных с первого аккорда, как Андреас Штайер, умеющий виртуозно сочетать вдохновенность и кропотливую интеллектуальную выделку, обезоруживающую ученость трактовок и ясную, живую красоту звука. Скорее французская по духу в смысле стилистики сюита BWV 818a у него получает захватывающую, почти театральную яркость. Изобретательности вариаций на тему хорала "O Gott, du frommer Gott" он будто бы удивляется и радуется вместе со слушателем, словно не замечая изнуряющих технических сложностей. В трех токкатах (BWV 912, 914 и 916) при всей темпераментности проявляется и отточенно-безукоризненная элегантность красиво решенной витиеватой шахматной задачи. Завершающее диск "Каприччо на отъезд возлюбленного брата" удивляет мягкой ироничностью, обнаруживающейся в этой обаятельной баховской безделице — музыка чуть насмешливо изображает трогательную сцену прощания, завершающуюся "отъездом дилижанса", фугой на тему сигнала почтового рожка. Как это часто бывает в случае записей Штайера, программа представляет еще и уникальный музыкальный инструмент, в данном случае — копию клавесина работы легендарного мастера Иеронимуса Альбрехта Хасса, богатые регистровые возможности которого используются щедро, решительно и все же с большим чувством такта.