Информация с фронта российско-грузинских отношений не отличалась разнообразием уже много лет. Взаимные обвинения во враждебных акциях, охота на шпионов, экономические конфликты перестали кого-либо удивлять. Примечательно, что у Абхазии в этой ситуации сложилась особая роль. Благодаря непризнанной республике отношения Москвы и Тбилиси приобретают международное измерение. Во-первых, Абхазия дает повод покритиковать Москву в политике двойных стандартов, проявляющейся в поддержке сепаратистских движений на постсоветском пространстве. Во-вторых, замороженный грузино-абхазский конфликт теоретически может "разморозиться", что было бы крайне нежелательно не только для региона, но и для международного сообщества в целом.
Учитывая нынешнее состояние российско-грузинских отношений, сообщение о договоренностях между Михаилом Саакашвили и Сергеем Багапшем выглядит неожиданным. Позиции двух лидеров оказываются не столь непримиримыми, оставляя шанс не только для диалога, но и для достижения определенного консенсуса. Кроме того, Тбилиси и Сухуми ведут переговоры напрямую — без посредников. Москве в этой ситуации отводится роль гаранта соглашений. Это одновременно и понижение, и подтверждение роли России. С одной стороны, она не участник соглашений. С другой — именно она, а не ООН, с санкции которой в Абхазии присутствует миротворческий контингент, выступает гарантом договоренностей. И в-третьих, Россия, очевидно, согласна с такой ролью. Хотя совсем недавно с ее стороны раздавались угрозы применить косовский прецедент к Абхазии.
Неужели все стороны абхазской проблемы изменили себе? И если это так, что же стало причиной перемен? На данном этапе говорить о достижениях, а значит, и о происшедших переменах преждевременно. Ведь от договоренностей до реализации долгий и сложный путь, который может быть прерван одной из сторон. Такой шаг вполне ожидаем и от Тбилиси, и от Сухуми. В этом случае не помогут даже гарантии России. Она будет иметь ограниченные возможности влиять на ситуацию в Абхазии вне миротворческих механизмов, если, конечно, ее роль не будет расширена при заключении грузино-абхазского соглашения. Но и в этом случае есть сомнения в готовности Сухуми и тем более Тбилиси наделить Москву правом принуждать стороны к выполнению договоренностей. Да и трудно представить, как это принуждение могло бы выглядеть. Таким образом, и договоренности Тбилиси с Сухуми, и российские гарантии имеют слишком смутные очертания, чтобы запустить необратимый процесс урегулирования грузино-абхазского конфликта.
Однако предчувствие перемен в этих договоренностях все же присутствует. Иначе для чего бы тогда все стороны изъявили готовность к взаимопониманию? Возможно, Тбилиси через эти договоренности стремится приблизиться к НАТО, Сухуми — к устранению, как кажется в Абхазии, непосредственной угрозы со стороны Грузии и определению своего международного статуса. А Москва — к формированию внешней политики, соответствующей образу нового "либерального" президента.