В центре современного искусства "Винзавод" открылась первая в России выставка известной американской художницы-концептуалистки Барбары Крюгер. На выставке можно увидеть ее последний крупный проект — видеоинсталляцию "Двенадцать".
"Я покупаю, следовательно, я существую", "Когда я слышу слово "культура", я хватаюсь за кошелек", "Когда ты делаешь бизнес, ты делаешь историю", "Твое тело — поле битвы" — эти слова успели стать крылатыми. Но выпали они не из сборника афоризмов и не из портфеля талантливого рекламного агента — это перлы Барбары Крюгер из ее синтетических произведений, плакатов и инсталляций. Там эти фразы, выведенные белым по красному или черным по белому незатейливым шрифтом Futura Bold Italic, бегут поверх фотографии, позаимствованной в каком-нибудь журнале и рекламном буклете, и без сроднившейся с ними картинки, равно как и вне контекста, в который помещается такое произведение искусства, теряют значительную часть смысла. Скажем, "Я покупаю, следовательно, я существую" было написано на красной кредитной карточке, которую как будто предъявляет зрителю чья-то рука, и все это печаталось на сумках для покупок, чтобы обычные люди могли отправиться с ними по магазинам. И выходило, что это разом и критика консюмеризма, и известный вклад в его черное дело.
С середины 1980-х Барбара Крюгер объявила войну музеям и галереям: теперь ее творчество едва ли не чаще можно встретить на улице — под видом билбордов, рекламных растяжек и даже объявлений в общественном транспорте. Лет десять назад по Манхэттену и Квинсу разъезжали автобусы, предупреждавшие прохожего: "Не будь дураком!" Ее словесно-образные парадоксы печатают на футболках, кошелках, обложках журналов Esquire и Newsweek, чтобы каждый обыватель мог получить вместе с полезной вещью небольшую порцию философии, возможно тоже небесполезной. В результате движение почитателей и последователей Барбары Крюгер крепнет день ото дня: в интернете, как грибы, растут сайты, где неизвестные остроумцы упражняются в подражаниях классику американского концептуализма.
Афоризмы Барбары Крюгер просты, как рекламные слоганы, благо в этой области у нее большой профессиональный опыт. В мир искусства она пришла из мира гламура: в 1966-м окончив Parsons, лучшую нью-йоркскую школу дизайна, где ей повезло учиться фотографии у великой Дианы Арбус, затем попала в издательский дом Conde Nast и много лет проработала арт-директором в журналах Mademoiselle и House and Garden. Там она и усвоила авангардные приемы создания рекламного образа: графический дизайн 1960-х молился на искусство начала 1920-х, европейских дадаистов и русских конструктивистов с их фотомонтажами и словесными играми.
Однако простота слоганов Барбары Крюгер обманчива: перевести знаменитое крюгеровское "Love for Sale" так же трудно, как переводить парадоксы Оскара Уайльда. "Любовь на продажу", "Любовь к распродажам", "Любовь в обмен на торговлю". И к кому обращены слова "Вы инвестируете в божественность шедевра", написанные поверх "Сотворения Адама" из Сикстинской капеллы? К потребителю — покупателю или зрителю — именно этой работы художницы? К зрителю вообще, который, как говорят нам философы, самим актом созерцания участвует в создании произведения искусства? Или к самому Создателю?
"Ты — это не ты", "Должна ли я отречься от себя, чтобы вы меня полюбили", "Скажите нам что-то, чего мы не знаем". Озадачивать — ее любимая игра, задавать вопросы — любимый прием. "У кого есть свобода выбора? Кто превыше закона? Кого исцеляют? Кому дают кров? Кто говорит? Кто молчит? Кто дольше салютует? Кто громче молится? Кто умрет первым? Кто смеется последним?" — написав все это поверх алой (полосатой) части американского флага, синюю (звездную) она сопровождает советом: "Обратите внимание, когда именно гордость становится презрением". Неудивительно, что Барбару Крюгер с такими высказываниями записали в ряды феминисток и критиков американской демократии.
Ее работы действительно превращались в лозунги политических кампаний. На демонстрациях протеста против бушевского закона, запрещавшего аборты, несли ее плакат, где поверх фотографии Буша-младшего было написано: "За жизнь для нерожденных" и "За смерть для рожденных".
Действительно, ее главная тема — тема власти, но не столько политической и социальной, сколько власти языка. Преодолеть ее она и пытается с помощью своих двусмысленных посланий, которые можно читать и так, и этак, и между строк, тем более что картинка нередко вступает в дискуссию с подписью. Как, например, фраза "Нам не нужен еще один герой", перечеркивавшая репродукцию известной иллюстрации "американского кукрыникса" Нормана Рокуэлла для Saturday Evening Post, где курносая девчушка с восхищением щупала бицепсы боевитого мальчугана. Эту работу 1987 года опять же восприняли и как феминистскую, и как антивоенную — на повестке дня тогда стояли рейгановские "звездные войны".
В 1980-х основным способом говорить со зрителем загадками у Барбары Крюгер были плакаты, в 1990-е — инсталляции с фотографиями и текстами, занимавшими все стены, потолки и полы выставочного пространства, так что человек буквально оказывался внутри ее словесно-образного сообщения. А в последние десять лет она взялась за видеоинсталляции, где проекции комбинируются со звуком и титрами. Из их числа — проект "Двенадцать", который показывают на "Винзаводе".