На открывшемся в Канне 61-м международном кинофестивале оказалась обозреватель "Ъ" Лидия Маслова, которая взялась за нелегкую задачу ежедневно записывать свои впечатления.
Первым ярким впечатлением после высадки в Канне оказался просмотр открытия по телевизору, осуществленный из квартиры на улице Пастера, перпендикулярной набережной Круазетт. Несмотря на очень приблизительное знание французского, мне многое удалось понять в ходе церемонии и опознать некоторых действующих лиц. Самым красивым из них оказался председатель жюри Шон Пенн, а самое красивое платье, фиолетовое с воланами, оказалось у члена жюри Натали Портман. Из других знакомых лиц в жюри также обнаружился режиссер Альфонсо Куарон.
Каннская церемония открытия не сильно отличалась в лучшую сторону от аналогичных увеселительных мероприятий: запомнился негритянский дедушка, исполнявший какой-то прогрессивный музыкальный номер, а также какой-то французский деятель культуры, выступавший так долго, что камера телеоператора, для разнообразия равномерно переключавшаяся между сидевшими в зале Кейт Бланшетт, Джулиан Мур и Айшварьей Рай, уже не знала, куда деваться от тоски.
Вторым ярким впечатлением от Каннского кинофестиваля в этот вечер оказался увиденный по тому же телевизору вместо фильма открытия «Слепота» и оказавшийся гораздо более увлекательным финал кубка UEFA. Его эхо аукалось на набережной Круазетт и на следующий вечер, когда я ковыляла по берегу в поисках казино Palm Beach, где в клубе Audi должна была состояться вечеринка, посвященная открытию в рамках фестиваля Русского павильона. Проходя мимо одного из многочисленных сверкающих шатров, которыми усеяна набережная Круазетт, я отчетливо расслышала вопли какого-то массовика-затейника, предлагавшего дружно поздравить «Зенит» с победой.
Такая большая победа, как открытие Русского павильона, столь буйными восторгами не сопровождалась и была воспринята деятелями русского кинематографа как нечто само собой разумеющееся, что давно уже пора было сделать. Русский павильон действительно находится, как и было обещано, у самого Дворца фестивалей, не на отшибе возле Гватемалы и Гондураса, а среди козырных павильонов Германии, Франции, да и крупнейший кинопроизводитель США тоже неподалеку развесил свои звездно-полосатые флаги.
Послушав выступления организаторов Русского павильона и с сожалением констатировав, что шампанское быстро кончилось, я пошла учиться у каннских завсегдатаев, как добывать билеты на просмотры в том главном зале, куда надо пробираться по красной дорожке и в вечернем платье. Кто-то, может, считает принятую в Канне систему раздачи билетов самой совершенной в мире, но есть в ней какой-то оттенок тоталитаризма: каждый твой поход в кинозал учитывается компьютерной системой, и если ты взял билет, но передумал идти в кино, тебя штрафуют на какое-то количество очков и потом начинают постепенно урезать в правах на следующие билеты.
Таким образом, взяв билет на фильм, ты оказываешься его заложником. Сдуру схватив билет на первый попавшийся мультфильм «Кунг-Фу Панда», но внезапно осознав весь идиотизм похода домой за вечерним платьем, я была крайне обрадована, сбагрив проходку кому-то из граждан в смокинге, которые каждый день шакалят перед дворцом фестивалей с тетрадными листочками, на которых написаны названия нужных им фильмов. Так что первая попытка что-то посмотреть на Каннском фестивале не удалась, но рано или поздно я надеюсь заставить себя увидеть хоть какой-нибудь фильм, хотя сделать это будет нелегко: на то, на что не надо брать билеты и путаться в подоле вечернего платья, надо отстоять в очереди не менее получаса.